— Сколько у тебя было мужчин и почему ты ведешь себя… — Шахиро чуть прикрыл глаза, будто подбирая нужное слово, и в итоге недовольно закончил: —…Так.
— А «так», это как? — Ушедшая было злость всколыхнулась во мне снова, но пока я отвечала ровно. — То есть моего объяснения, что я воспитана иначе, недостаточно?
— Это не объяснение. — Шахиро недовольно дернул плечом и забрал свою руку, взамен наставив на меня палец. — Марика, я хочу знать все! Все до последней тайны! Ты моя жена, шэт побери, и я несу за тебя чудовищную ответственность! И если до инцидента в кафе я думал, что хотя бы немного понимаю тебя, то сейчас осознаю, что это не так! И ради всего святого, уж поведай мне, идиоту, почему твое поведение настолько нестандартное, что я не могу предугадать твою реакцию?!
— Может, потому что я не «стандартная»? — Я откинулась на спинку дивана и сложила руки на груди, потому что желание наброситься на Шахиро и сломать ему палец стало практически нестерпимым.
После всех тех агрессивных знаний, что я получила от других людей и не людей, я физически не могла противиться жажде покалечить нахала. Почти не могла.
Муженек прожег меня недовольным взглядом, но, судя по общему выражению лица, отступать не собирался, и моего встречного вопроса ему было недостаточно — сам он думать не желал.
Хорошо. Попытаюсь объяснить, пока еще могу.
— Ты говорил, вы выяснили всю мою подноготную. — Я начала слегка издалека и дождалась, когда Шах напряженно кивнул. — А выяснили ли вы, в какой семье и среде я росла? Знаете ли вы, что я числилась одной из самых перспективных выпускниц своего курса? Видели ли вы снимки моего бывшего дома? Читали ли вы светские хроники тех лет? Нет?
Я зло усмехнулась, когда муженек отрицательно качнул головой.
— Тогда какое право ты имеешь говорить, что выяснил обо мне все?! То, что последние три месяца я жила оборванкой на планете врага, а предыдущие три года вообще по поддельным документам и чужой жизнью, не значит, что я опустилась до уровня портовых шлюх, дорогой! К твоему сведению, у меня есть гордость! У меня есть чувство собственного достоинства, и у меня есть такое понятие, как честь! Да, я не девственница, но это не значит, что я ходила по рукам и спала с каждым первым встречным. Да, у меня были мужчины до тебя, но я выходила за тебя замуж не затем, чтобы терпеть твои мужицкие замашки и потакать твоему эго! В первую очередь я нуждалась в друге и защитнике, и ты, кажется, забываешь самое главное! — Я гневно сузила глаза и, чтобы не сорваться, договаривала уже свистящим шепотом: — Был договор. Договор о том, что ты не трогаешь меня первый месяц! Всего месяц, Шах! А ты его нарушил на второй же день, шэт тебя побери! И после этого ты заявляешь, что я агрессивная истеричка?! Какой-то шэтов месяц, чтобы я хотя бы привыкла, что рядом со мной абсолютно чужой мужик, который спит и видит, как трахнуть меня снова!
Под конец своего яростного спича я все-таки не выдержала и вскочила вновь. Стремительно развернулась, чтобы уйти, потому что больше всего сейчас хотелось уничтожить все, что находилось в пределах досягаемости, но… мне никто не дал.
Уже через секунду я громко и некрасиво рычала, царапалась, кусалась и вырывалась, потому что муженек зачем-то решил усадить меня обратно на диван, при этом не говоря ни слова, а применяя лишь грубую силу.
— Марика! Шэт! — Шахиро все-таки выругался, когда я сумела укусить его за палец, но при этом окончательно повалил меня лицом на диван и сел сверху, скрутив руки за спиной. — Ты что творишь, бешеная?!
— Отстаиваю свою независимость! — В отличие от Шахиро, я не ругалась, а шипела. — Слезь с меня, раздавишь!
— Не раздавлю. — Муженек ответил уже спокойнее, а затем склонился ниже, но не слишком близко, чтобы я не сумела укусить его вновь, и продолжил говорить мне уже на ухо: — Ты агрессивна сверх меры, и это даже не обсуждается. Поверь, уж тут я знаю, о чем говорю. Сейчас я всего лишь, — подчеркнув тоном «всего лишь», Шах поудобнее перехватил мои запястья, когда я снова дернулась, — взял тебя за руку, чтобы ты села. А ты?
