Я выдержала только минут десять, а потом тихо, опасаясь, что вызову в дайгоне еще большее недовольство, спросила:
— Что с нами будет?
Змей отвечать не торопился. Он даже головы не повернул, хмуро рассматривая пространство перед собой. Затем заговорил, так и не посмотрев в мою сторону:
— Наш клан проводит генетические исследования определенного характера. На текущий момент нужный нам ген найден в геноме именно рыжих. — Змеиные глаза скользнули по мне обжигающим холодом презрением. — Этот ген есть только у тех, кто родился рыжим.
Тон и взгляд мне не понравились.
То есть он жалеет, что я здесь? Хорошо-о-о… Вот только обратно возвращать меня не надо.
Он снова замолчал, и я набралась наглости на вопрос, который сейчас волновал меня больше всего и на который он в целом так и не ответил:
— Что будет со мной?
Дайгон повернул ко мне голову, и его губы скривила злая усмешка. Почему злая? Почему он вообще такой… злой? Особенности расы или банальное несварение?
— Тебя мы тоже исследуем. На всякий случай. Псионики нас тоже интересуют. Что ты умеешь?
Вот тут мне стало страшно по-настоящему.
Стараясь не нервничать и не выдавать своего страха, я понимала, что это удается мне очень плохо — хищно раздувающиеся ноздри дайгона явно давали понять, что он чует мой страх и остальные эмоции. Я знала это. Как знал и он, что я его боюсь.
Молчание затягивалось, и дайгон едва уловимо приподнял тонкую черную бровь. Ему не нравилось мое молчание.
— Я не знаю.
— Ложь. — Он сказал это так небрежно, словно произнесенное слово не имело большого значения, но по моей спине пробежала струйка пота совсем не от жары. — Я знаю, что ты уже пользовалась даром.
Откуда?!
Я не сказала это вслух, но его улыбка из просто злой стала сатанинской.
— По вашим меркам я тоже псионик. Мы чуем тех, в ком есть иная сила. А теперь ты мне быстро и без капли лжи расскажешь, что ты уже умеешь.
Он не повысил голос. Не приблизился. Даже ни слова угрозы не прозвучало.
Вот только у меня моментально заледенел желудок, а сердце спряталось в самом темном уголке левой пятки.
Почему левой? Какой глупый вопрос…
Сглотнув колючий ком ужаса, я едва слышно прошептала:
— Я читаю знания существа, когда прикасаюсь к нему пальцами.
Дайгона это не удивило. Он презрительно скривился и нетерпеливо уточнил:
— И только?
Только? Только??! Да у меня и так крыша от этого «только» едва не уехала в голубые дали!
Внутри росло возмущение, но пока оно успешно пряталось за потусторонним и необъяснимым страхом, который требовал говорить правду и ничего, кроме правды. Этому липкому страху я сопротивляться не могла, хотя уже понимала, что он не мой, а навязанный.
Так вот что умеют местные псионики…
— Я пока не знаю.
Пару секунд Змей смотрел мне прямо в глаза, затем коротко, но шумно выдохнул и снова вернулся к изучению приборной панели и видов за окном, сказав лишь одно слово:
— Узнаем.
Почему-то захотелось обратно к когану…
Остальной путь, который продлился не меньше трех часов, мы больше не общались. Я и так наговорила много лишнего, а Змею я была просто неинтересна. Время неумолимо близилось к вечеру, есть хотелось все сильнее, так что даже навязанный страх отошел на задний план. Навязанный, именно навязанный. Как он это делал? Гормоны? Феромоны? Я бы это поизучала.
Навязчивая мысль заняла меня вплоть до момента, когда флай пошел на посадку, причем дайгон взял управление на себя. Я успела лишь увидеть, как в скальной поверхности распахнулись огромные ворота, а мы уже влетели внутрь ярко освещенного туннеля, который завершился огромным ангаром.
Рассматривая виды за окном, я чувствовала себя необразованной деревенщиной, попавшей на выставку научных разработок. Невероятно высокотехнологичное оснащение ангара вызывало психический дискомфорт с тем, что находилось в низинах. Феодальный строй и космические технологии. Рабы и настоящие хозяева планеты.
Хозяева…
— Выходи.
Теперь и мои хозяева.
Челнок с группой захвата на борту приземлился во дворе резиденции когана. Личная гвардия не сумела оказать сколь-либо существенное сопротивление отряду «Омега», который состоял исключительно из псиоников.
