Сглотнув от жуткой догадки, боязливо оттянула воротник белоснежной блузки, оголяя плечо умершей, и кисло улыбнулась, закрывая глаза, чтобы не видеть это. Странная дама оказалась псиоником. На это явно указывала ее клановая татуировка.
Бездна ее задери! Зачем она это сделала?! Где ее род?! Почему я?!!
Стоп. Пора бежать! Срочно!
Торопливо встав, я отряхнулась, старательно осмотрела сначала покойницу, на губах которой застыла неприятная удовлетворенная улыбка, словно она была рада, что ей удалось испортить мне жизнь, затем дорожку, траву, на которую мы упали, и окрестности. С нервной радостью отметила, что нас никто не видел и ничто не указывает на мое присутствие, а затем на всех парах рванула к себе. Домой! Подальше от умершего псионика и тех, кто обязательно начнет расследование по поводу ее смерти. Ничего не видела, ничего не знаю, ничего в дар не принимала!
Шэт, дар!
Дом, милый дом! И ерунда, что это всего лишь служебная однокомнатная клетушка, но она моя по праву. Настроение окончательно ушло в минус, потому что чем дальше, тем больше я понимала: этот дар был не просто камнем. Со мной происходило что-то непонятное. Я чувствовала это. Болезненно жгло руку, в которой «пропал» камень, кружилась голова, мутило. Кажется, я даже слышала потусторонний шепот, но пока была еще не очень в этом уверена. Шэт!
По роду занятий я знала, что псионики — это не сказка и не вымысел, как старалось считать большинство. У нас был по ним отдельный предмет, как и по иным расам, которые предпочитали безвылазно проживать на своих планетах и неохотно контактировали с homo sapiens, то есть с нами, людьми. За последнюю тысячу лет, когда был изобретен гиперпространственный двигатель и полеты в космос превратились из фантастики в реальность, человек колонизировал более ста планет и их спутников. Обнаружили четыре расы, с которыми наладили более или менее приемлемый контакт и торговые отношения. Наткнулись на пятую, недружелюбную, но до войны дело не дошло — наши силы оказались примерно равны, и уже третью сотню лет соблюдался относительный нейтралитет, но, говорят, на границах иногда происходили стычки.
К счастью, я жила далеко от границы и не планировала никуда переезжать. Хотя сейчас, похоже, придется. Если так продолжится и дальше, то я или сойду с ума от боли или загремлю в психушку к своим же. Нет, спасибо! К ним я согласна только на прозекторский стол!
Шатаясь, добрела до кухни и, уронив коробку с аптечкой на пол, шепотом выругалась. Руки тряслись, как у эпилептика, начало знобить. Ну и что мне себе вколоть с такими симптомами? Может, сразу яду?
Зло ухмыльнувшись, выбрала ампулу со снотворным и добавила к нему обезболивающее. Оптимально. Если буду биться в конвульсиях и умирать, то хотя бы во сне. Укол в плечо, второй… ну вот, теперь можно и в кровать.
Путь обратно до комнаты оказался невероятно долгим. Одежду я сдергивала уже в бреду, а на кровать падала едва ли не уснувшая. Плевать. У меня двое суток, чтобы прийти в себя. Если на третье утро не очнусь, то и не стоит. Наш главврач в качестве оправдания за прогул принимал лишь смерть прогульщика.
— Время смерти девять часов двадцать одна минута по местному времени, — сухо констатировав, дежурный судмедэксперт накрыл лицо покойницы белой простыней. Традиции… — Умершая принадлежит к клану Говорящих. Причина смерти — обширный инфаркт.
— Вы уверены? — Вопрос был задан незнакомым голосом, так что медик обернулся.
Пришлось прищуриться, поскольку мужчина стоял спиной к солнцу. Удивившись, как на место происшествия пропустили штатского (незнакомец был в строгом деловом костюме, а не в форме полиции или медслужбы, как все остальные присутствующие), судмедэксперт неторопливо поднялся и уже более внимательно осмотрел незнакомца.
Поморщился.
Псионик.
Наверняка кто-нибудь из родственников или из клана. С такими не забалуешь. И вообще не зря бытует поговорка: «Чем псионик дальше, тем жизнь лучше».
— В чем, простите?
— В том, что это инфаркт, а не убийство.
— Абсолютно. Никаких внешних повреждений. Позже мы проведем вскрытие… — осекшись, когда мужчина в штатском иронично приподнял бровь, судмедэксперт недовольно поджал губы, а затем тихо уточнил: — Вы ее заберете?
