Аж слезы на глазах выступили! Вот гад! Нет, все-таки что-то в нем есть… Определенно что-то в нем есть!
И тут я поняла, что месть моя будет ужасна…
— Хорошо, давай тортик. Но сначала налей.
Для храбрости. Чую, мне это выйдет таким боком, что супружеский долг все-таки придется отдать. Хотя-а-а… Или взять?
Я задумчиво покосилась на Шахиро, снова наполняющего мой бокал, и не удержала зловещей ухмылки. Взять. Определенно взять. А вы, стыд и совесть, молчите, ваше время будет завтра.
— Хочу сказать тост! — Я, начиная нервничать вновь, но уже слегка по иному поводу, с лихорадочным возбуждением подняла свой бокал. — За нас! За тебя — хорошего, заботливого и понимающего, за меня — умницу-красавицу и за нас — определенно ненормальных. — Выпила залпом, пока Шахиро непонимающе хмурился, и игриво махнула рукой: — Торт, пожалуйста, я готова к сладкому!
Не знаю, заподозрил ли меня муженек или решил, что я действительно хочу напиться, но прежде чем отправился за десертом, внимательно осмотрел мое лицо на предмет злого умысла. А вот и не найдешь! Мои умыслы настолько заковыристы, что даже я от них в шоке, а потому мой взгляд чист, как у младенца.
— Встань, пожалуйста. — Освободив свои ноги, Шахиро первым делом подвинул мой стул ближе, чтобы я не стояла, а присела, и отошел к кухонному уголку, уже оттуда извиняющимся голосом продолжив: — Это не совсем торт, скорее яблочный пирог. Но можно украсить взбитыми сливками. Хочешь?
— Конечно! — Я обернулась и с энтузиазмом взмахнула рукой: — Обожаю взбитые сливки! А с каким вкусом?
Шахиро поднес к глазам вынутый из буфета баллончик и, пробежавшись глазами по составу, качнул головой:
— Без добавок.
— Пойдет. Неси, будем делать шедевр. — Я не удержалась, уже в красках представив «шедевр», который сотворю совсем скоро, и хихикнула.
Шэт! Кажется, я все-таки слегка захмелела.
Судя по задумчивому взгляду Шаха, он подумал то же самое, но вслух говорить ничего не стал. Просто взял в одну руку пирог, во вторую баллончик со сливками и вернулся ко мне. Поставил на стол, перевел все внимание на бутылку, где вина оставалось уже на самом донышке, и, кивнув своим мыслям, вылил все себе.
— Э-э-эй! — Я искренне возмутилась подобному произволу. — А мне?
— А тебе уже хватит.
— Жадина.
— Марика, ты правда хочешь напиться? — Шахиро посмотрел на меня как на отъявленную алкоголичку.
— Нет, что ты! Я же говорю — нервы. Давай еще бутылочку откроем? — И та-а-ак жалобно посмотрела, что муж проникся почти сразу.
Вздохнул, осуждающе качнул головой, но все-таки вернулся к буфету за новой бутылкой и заработал мой полный обожания и благодарности взгляд. Отлично!
Шахиро снова наполнил наши бокалы, но на этот раз я уже не торопилась пить залпом, отдав должное насыщенному винному букету. По большому счету я не любила алкоголь, но сейчас он был, как никогда, кстати — нервы были уже на пределе, и я решила, что стоит затаиться и отомстить в самый подходящий момент. Шахиро, снова усадив меня к себе на ногу, сказал красивый тост о том, как рад, что я действительно умница и красавица, да еще и ко всему прочему невероятно способна и предприимчива (это он намекнул, как я изъяла память Вионы), и вообще он просто рад, что теперь у него есть своя семья.
— Правда? — Я неожиданно расчувствовалась. Его тон был настолько проникновенным, а взгляд честным, что я искренне умилилась и неожиданно для себя самой призналась: — Знаешь, я тоже рада. Если не обращать внимания на мелочи, то ты просто душка. — Шахиро смущенно усмехнулся, а я часто закивала: — Правда-правда! И готовишь изумительно, и не злишься по мелочам, и разговаривать с тобой интересно, и увлечения у тебя такие… необычные.
Я отпила, чтобы не наговорить лишнего, и перевела внимание муженька на пирог.
— Разрежешь?
— Конечно. — Десерт был профессионально нарезан на идеальные треугольные кусочки, а в руке Шахиро вновь оказался баллончик. — Тебе какой?
— Ой, давай я сама. — По позвоночнику прошла волна предвкушения, и наверное, в моих глазах что-то такое отразилось, отчего баллончик мне передавали с лукавой улыбкой.
