Молчаливый полет - страница 3

Шрифт

Интервал

Я северо-южный,

И родины нет…

— Женись на южанке,

Женись поскорей —

Сажай ее в санки

Столицы своей;

Держи на ухабах,

Сжимая в руках,

Акации запах

Ловя на снегах;

И, мчась по морозу,

Любовно лелей,

Как милую розу

С родимых полей!

1927

ПОГОДА

Шторм[11]

Эта комната со шторой,

Взмытой в утренний прибой, —

Точно шхуна, над которой

Поднят парус голубой.

Если вымпел — знак отплытий,

То и штора над окном —

Символ ветреных событий

В прытком плаваньи дневном.

Как моряк холстиной гордой

Тянет жребий кораблю, —

Я рукой, со сна нетвердой,

Шнур запутанный креплю,

И под шорох доброй шторы,

В буднях крыш и голубей,

Открываются просторы

Полных штормами зыбей…

16 августа 1927

Розы

Краса туберкулезных роз

В дому обманчива, петушья, —

Они увянут от удушья

В дыму печей и папирос…

Хрусталь, не мучь: на стол пролей

Остатки капель недопитых —

У каждой розы в легком выдох,

У каждой — шепоты скорбей.

И кашель высохших стеблей,

В последней судороге свитых…

1926

Весенние журавли[12]

В журавлином клину

Мне нельзя улететь —

Сердце бьется в плену

О костлявую клеть;

И, едва заскрипят

Журавли над двором, —

Я от шеи до пят

Обрастаю пером.

О, сердечный напев!

Успокойся, усни,

Замолчи, ослабев

От весенней возни!

Не унять кутерьмы, —

И кровавый комок

Белогрудой тюрьмы

Отмыкает замок.

Воля бьет напролом,

Воля любит нажим;

Сердце машет крылом —

И одним, и другим,

И, нежданно-летуч,

Окровавленный мяч

Серокрылых из туч

Вызывает на матч.

Но спортсменскую знать

В перелете на приз

Он не в силах догнать —

Он срывается вниз…

27 мая 1926

Ночная гроза

Как типографию ночную

Люблю грозу безлунной мглы —

Там гром ворочает вручную

Ротационные валы;

И молния, свинец пролив там,

С машинным грохотом, и без,

Печатает арабским шрифтом

На черном бархате небес…

1925

Осень[13]

Осенний галочий разгон…

Я скукой дачной снова мучим,

И снова голосом скрипучим

Ремонта требует балкон.

Вот дуб до глубины корней

Взволнован ветреным порывом;

Вот липа тронута слезливым

Дождем, молящимся над ней!

В романсовой немой тоске,

Подобная экранной даме,

Душа любуется следами

На впечатлительном песке…

11 сентября 1927

Пруд[14]

Как на стынущем свадебном блюде,

На холодном овальном пруду

Берега в оловянной полуде

Ледяную стянули слюду.

И слепящими хлопьями пуха,

В белоледице пенных питей,

Как на стол, невидимка-стряпуха

Облепляет живых лебедей.

4 декабря 1926

Зимний день

У нас — деловита зима.

На севере коротки дни.

С утра уже темны дома,

И целые сутки — огни.

Никем не замеченный день

Уныло протрется во мглу

И выронит легкую тень

На людном и шумном углу.

Он будет, как нищий, как вор,

На площади жаться и стыть,

Чтоб мог в него каждый мотор

Презрительный луч запустить.

Когда же не долгий черед

На отдых укажет ему, —

Бедняга свой свет соберет

В угрюмого неба суму, —

И солнце — здесь солнце пустяк! —

Он, медленно пятясь в туман,

Как поданный медный пятак —

Стыдливо опустит в карман…

1925

БУТАФОРИЯ

Опера[15]

Дирижерская палочка славно

Над серьезным оркестром летает,

Целый акт госпожа Ярославна

В бутафорском Путивле рыдает.

За кулисами муж неспокоен —

Полоненный донецкою скверной,

О подруге печалится воин

И боится разлуки неверной.

Но жена далека от измены,

Отдаваясь циничным биноклям

И устои классической сцены

Потрясая языческим воплем.

Были дымы и вражьи набеги,

Только Игоря не было кстати,

Только пчелами пели телеги

И гремели медовые кади;

Где-то пела каленая сабля,

Где-то ладила в тон Ярославне,

Оркестрового звонче ансамбля,

Камертона звучнее и плавней;

Только жалобно вторили дебри

Ярославниной сольной печали —

Контрабасом уехали вепри

И валторнами волки ворчали…

18 марта 1925

БОГ НА УЩЕРБЕ

I. Последнее чудо[16]

По обломкам сваленных колонн,

Тяжело ступая и сопя,

Будет шествовать последний слон

С незажившей раной от копья.

Ни в зоологических садах,

Ни на службе у владык земных,

Ни на диких европейских льдах

Не останется его родных.

Где теперь владычествуем, там

Хмурый наш потомок-зверолов

Будет рыскать по его следам

С человечьим стадом в сто голов…

Он — как мамонт, волосат и рыж,

Он — как молния, необорим —

Будем гнать слона через Париж

И через обледенелый Рим.

Слон достигнет Средиземных вод

Остановится на берегу —

И вострубит, подтянув живот,

К африканскому материку, —

Где его никто не стал бы гнать,

Похожие книги

Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

Сигизмунд Доминикович Кржижановский, Юлиан Тувим

Ночной корабль

Мария Вега

Хризалида

Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович, Татьяна Феликсовна Нешумова

Письмо самому себе

Борис Анатольевич Нарциссов

Стихотворения

Марк Ариевич Тарловский

Огонь

Марк Ариевич Тарловский

Песня о Сталине

Юз Алешковский

Мы для любви все рождены…

Юрий Т Шестопал

До встречи не в этом мире

Юрий Михайлович Батяйкин

Очарование

Мария Ильинична Украинцева