Эти мысли и чувства принадлежат самым разным людям: бедным и богатым, молодым и старым, жителям городов и пригородов. Их общественное положение, по-видимому, не имеет значения. Общество считает самоубийство действием, отклоняющимся от принятой нормы, и семья покончившего с собой подвергается сильному негативному давлению. Естественно, это отношение имеет исторические корни. Только недавно, например, основные религии перешли от наказующего отношения к самоубийце к относительно терпимому. Многие века людей, совершавших самоубийства, хоронили на перекрестках дорог, а их сердца пронзали колом. Самоубийц отлучали от церкви, их родственников избегали, а у их семей отбирали имущество усопшего. (Люди, совершавшие суицидальные попытки, подвергались лишь немногим более мягкому порицанию: их часто наказывали плетьми или заключали в тюрьмы.) Наше столетие стало свидетелем смягчения официального отношения религии и общества к этому явлению — мы больше не сажаем в тюрьмы людей, пытавшихся покончить с собой, — но все еще есть священнослужители, относящиеся к самоубийству как к греховному поступку. Это — палка о двух концах. Некоторые священники и раввины полагают, что если суицид считать грехом, то это уменьшит число самоубийств среди последователей данной религии, но такой подход влечет за собой гнев общества в отношении семьи «грешника». В нем до сих пор сохраняется множество предрассудков относительно самоубийства: оно все еще считается постыдным поступком, граничащим с безумием или порожденным вмешательством сатаны. Очень трудно беседовать о чьем-то суициде без риска столкнуться с порицающим отношением к нему. Потому и отношение к близким самоубийцы часто бывает столь же осуждающим. Патриция и Сара рассказали нам, что кое-кто в городе обвинял их в смерти матери. Другие порицали их отца, потому что он восемь лет был в разводе с матерью. Многие люди, пережившие суицид близких, рассказывали похожие истории.
ШОН: Отец одного из наших друзей часто возил нас играть в кегли, но потом это прекратилось. Мамин зубной врач посоветовал нам уехать из города из-за того, что наш отец совершил суицид.
РУФЬ: Семейный доктор сказал, что наша вина в том, что Бесс не давали лекарств. Но она отказывалась принимать их! А ведь он был еще и нашим близким другом!
ВАНДА: Наиболее удивительно было наблюдать реакцию людей. Двое моих близких друзей, семейная пара, перестали заходить ко мне. Я не видела их несколько месяцев. Это меня просто поразило. Но бывает и понимающее отношение. Иногда поддержка чувствуется со стороны семьи, иногда извне.
ИВЕН:В тот день пришли друзья. Мы не придерживалисъ шива (традиционный семидневный период траура - в иудаизме, во время которого друзья и родственники неотлучно находятся в доме покойного) официально, но их было столько, что возникло ощущение встречи с долгожданными гостями. И мы чувствовали большую поддержку.
В этот период, когда людьми владеет подавленность, когда они плачут, испытывают гнев или страх, когда дети, много лет не говорившие о кошмарных снах, начинают видеть их, трудно решить, к кому обратиться за помощью. Многие люди, перенесшие самоубийство своих близких, рассказывали нам о поддержке, оказанной им отдельными священниками, несмотря на осуждающее отношение официальных церквей. Это было особенно важно, когда приходило время принимать решение о похоронах или панихиде по покойному. Будет ли обсуждаться самоубийство? Или о нем умолчат? Что будет сказано? (К сожалению, священники подчас не знают, что сказать. Возможно, многие из них, смущенные происшедшим, пытаются сказать то, чего не следует говорить, или сглаживают факты потому, что этого хочет семья. В некоторых группах самопомощи написаны брошюры для организаторов похорон и священников, дающие им хоть какое-то представление о том, что испытывают люди, перенесшие самоубийство близкого, с советами, как себя вести и о чем следует говорить — что помогает, а что нет.)
ИВЕН:Я уверен, что важным для нас человеком оказался пришедший к нам раввин. Я очень мало уважал священников, но он пришел именно в тот день и определенным образом взял контроль над ситуацией. Он усадил нас. Он рассказал нам, что произойдет дальше. Его присутствие мне очень помогло.
