— Если быть честным, — признался Услар, — я всегда верил в джинна, или еще что-то, что может исполнить желание.
— Да ну?
Моль обдумал ответ. Когда мальчик уселся на прежнее место, Услар продолжил:
— Я всегда ждал момента, когда мы сможем поговорить, — заявил он, — И если на то пошло, я говорю: я бы не желал ничего, ни золота, ни хорошей жизни, но я как твой отец...
— Па, ты чего?
— Тихо. И вообще, зачем тебе нужен этот Самый-Самый Охотник?
— Ну, я бы перенял у них опыт и всё такое...
— Глупый! — Услар как настоящий отец, обнаруживший глупость сына, поморщился. — Опыт набирается только постоянным трудом.
— Но ведь учитель передает свой опыт ученику?
— Это другой вопрос. Учитель учит добывать опыт.
Моль скривился, таким способом признавая свою неправоту.
— Это нечестно! — воскликнул он. — Ты старше меня, соответственно умней. Вот сколько тебе лет?
— Восемьдесят, — буркнул Услар.
— Ага - а!.. А это много?..
Услар беспомощно завертел головой:
— И вообще, какая разница, сколько мне лет! Я — твой отец и этим всё сказано!
— Ребята! — послышался голос откуда-то из темноты конца вагона.
Отец и сын резко, жмурясь, посмотрели туда.
— Да? — впрочем, слишком громко, крикнул на человеческом языке Услар.
— Можно забрать Услара? — Спросил застенчиво голос и пояснил: — Нам нужно побеседовать наедине.
— Никаких проблем, — признался Моль.
— Я… пойду? — спросил Услар. — Тебе придется остаться здесь.
Тут он встал и зашагал в сторону, откуда звучал голос. Мальчик с видом глубочайшей скуки на лице подпер голову рукой:
— А, значит, подожду здесь.
— Хорошо. Конечно, — отозвался Услар, разглядывая спавшего пьяницу.
— Хорошо-хорошо, иди. Я тут жду с нетерпением.
— О, я совсем не хочу оставлять тебя самого, честно, — мигом отреагировал Услар. — Честное ярузское!
— Да не волнуйся ты…— убедил его Моль, бросая мимолетный взгляд в окно, где увидел худощавое, измученное лицо усыпанное прыщами. Он искренне желал бы, дабы это был не он, вот только от правды не уйдешь. — Я тут посмотрю за порядком и всё такое...
— Услар, вы идете?! — снова послышался неторопливый голос. Что-то в его тембре показалось необычным Молю.
Оставшись один, Моль подошел к странному шкафчику с множеством маленьких экранов и циферблатов. Над некоторыми подёргивающимися стрелками были нацарапаны фразы типа: «Сингулятор Статического Поля» или «Заряд Простороимитатора».
Моль заглянул внутрь. От показчиков штабелями тянулись провода самых разных расцветок. Которые, в свою очередь, крепились к наиболее близким обмоткам, плат и другому непонятному барахлу, будет разобранный сервер в сфере. Помнится, Моль достаточно изучил «внутренности» последнего.
На первый взгляд подобное ввергло бы в ужас непониманию любого другого яруза, коим себя считал Моль, но не мальчика, который довел самых сильных духом жителей квартала — советников. Любой среднестатистический яруз, увидев подобные сложности человеческого ума подумает: если и кто может разобраться в подобных сложностях так это создатель сего.
Моля другие «сородичи» считали, по меньшей мере, ужасным радиотехником. Впрочем, человеческий мальчик всегда размышлял так: «если ты ничего в чем-то не понимаешь, никогда не поздно научиться понимать». Это жизненное кредо часто ставало причиной самоуничтожения компьютеров в сферах. Ни одна уважающая свою, даже поломанную, технику личность, издалека завидев невинное лицо Моля, сжимающего отвертку, не оставит эту самую технику на видном месте. Так как в противном случае никто ни знает, что станет с бывшей микроволновкой.
Моль на всякий случай изучил наиболее знакомые детали, но кроме красных и синих проводов ничего не подавало надежд на понимание.
Какой-то голубоватый свет излучала коробочка размером со спичечный коробок. Узкий промежуток прорезал относительный мрак шкафчика.
— Не советую прикасаться к малышке, — раздался тонкий голос у него за спиной.
— А что это такое? — с жаром спросил Моль. — Похоже на какой-то генератор.
— О да! Он и есть — генератор рубки пространства. Так мы называем.
— Интересно, для чего может пригодиться такая хрень? — попытался пошутить Моль, но внезапно резко развернулся и высказал свою догадку: — Ты — женщин!
