"Денег ты не берёшь, но прошу тебя - обратился офицер мягко к Лифшицу, - не пиши больше графу писем. С генерал-губернаторами не шутят".
"Да нет уж - больше писать не буду", - обещал ему Лифшиц, и сдержал слово.
История эта, как хороший анекдот, была очень популярна среди моих тогдашних знакомых, и Лифшиц не без гордости иногда говорил:
"Можно быть евреем и влезть в глотку самому генерал-губернатору".
Однако большой вопрос - захотел ли бы он нынче что-то в этом роде сделать. Нынче такой Лифшиц, при такой своей энергии, скорее уехал бы в Америку.
Ремесленное училище.– Его открытие.– История с дверцами. – Неприятности от Гнодмана. – Новый управляющий.– Я не выдерживаю. – Снова скитания.
Фрид закончил строительство ремесленного училища, на которое Поляков ассигновал двести тысяч рублей, и генерал-губернатор с комиссией инженеров осмотрел здание. Здание ему понравилось и он благодарил Фрида
Мой родич доложил для этой цели из своих денег. Подрядчик с такого подряда мог бы взять несколько сот тысяч рублей, а Фрид ещё доложил пять тысяч.
Открытие училища было отмечено очень торжественно. Присутствовал граф Лорис-Меликов с губернатором, митрополитом и прочими высокопоставленными лицами
За вином генерал-губернатор предложил тост за здоровье царя, потом - за большого филантропа Шмуэля Полякова, а ещё - за подрядчика, вложившего много энергии и сил в строительство, щедро доложив приличную сумму денег. Открытие прошло блестяще, и Фрид был счастлив.
Мне, однако, было довольно грустно, и жизнь моя мне представлялась серой. От Гнодмана меня, как и раньше, швыряло то в жар, то в холод, и приходилось молчать.
Был я однажды на работе. Ремонтировали дом начальника дистанции. Потребовалось десять печных дверец и прочее оборудование, и я это должен был купить. От конторы при мне было письмо к владельцу магазина металлоизделий в Харькове, где покупали товара на шестьдесят-семьдесят тысяч рублей в год.
Мы работали за городом, я попросил запрячь лошадь и отправился в город за этими необходимыми вещами. Было около часу. Приехал в магазин металлоизделий и увидел на всех дверях замки. Я не знал, что в обеденное время магазин закрыт, и решил, что продавец обанкротился. Почему я так решил - это вопрос для тех, кто хотел бы надо мной посмеяться.
Но рабочие ведь ждут дверцы. Что делать?
Стоили дверцы всего девяносто пять рублей, а у меня с собой была как раз сотня. Иду в другой магазин и покупаю всё, что надо, за наличные. Вместо девяноста пяти получаю тот же товар за шестьдесят два рубля. Расплачиваюсь и возвращаюсь очень довольный - сэкономил для хозяина тридцать три рубля! Радость моя всё росла, и у меня было чувство, будто я открыл Америку.
Сейчас я укажу Фриду на непорядок в его магазинах. Где это слыхано, чтобы в магазине, где покупают на семьдесят тысяч в год, брали за товар ценой в шестьдесят два рубля целых тридцать три рубля лишних! Это ведь настоящий грабёж!
Принёс дверцы, показал их Гнобману и не без гордости говорю:
"Хорошо, что у меня с собой были наличные. Теперь я вижу, как наш поставщик завышает цены. Он нас просто разоряет!"
Сказал и жду, чтобы "милый" Гнодман изволил взглянуть и заодно похвалить меня за моё старание, за моё открытие.
Но я глубоко и горько ошибся в своих расчётах.
Вместо восторгов и похвал у Гнодмана злобно налились кровью и выкатились глаза, покраснела шея, и, как кипящий горшок, и он разразился:
"Что значит - платить наличными! Кто вас об этом просил? Кто велел? Откуда вы, шлимазл, знаете, что переплачиваете? Что, скажите, значит - переплачивать и что значит - не переплачивать? Шлимазл, нудник! Езжайте домой!
И разразился потоком глумливых и мерзких слов, так что я не мог сдержаться и - расплакался.
От такой страшной ошибки сердце сразу лишается радости, наполняясь горем и слезами.
Я был страшно убит и вечером рассказал Фриду и его жене всю историю и об издевательствах, которыми наградил меня Гнодман за мои старания.
"Не терзай своего сердца, - отозвалась жена Фрида,- видишь, что у меня на носу? - У неё на носу было что-то красное. - Я это получила на той неделе от Гнодмана. Что-то сказала о заключённом с ним контракте, и он чем-то бросил мне в нос. Приходится терпеть, - прибавила она тихо. - у него золотые руки".
