Началась работа над обложкой.
— Я вас оставлю, — Игорь поднялся, когда дизайнер скопировал с флешки техпаспорт на книгу. — Давай, делай, — он хлопнул Астролягова по плечу, доминируя как настоящий примат. — Когда доделаете, я зайду одобрить. Внимательно читай аннотацию. Если захочешь внести изменения — звони, обсудим. Хотя она нормальная. Это тебе последний подарок от Вени. Следующую аннотацию будешь делать сам.
Он ушёл, а Астролягов остался на произвол дизайнера с проколотыми ушами. Колдовство татуированного дикаря за компьютером было подобно магическому обряду — чудодейственному и непостижимому.
Дизайнер выделил вертикальную надпись на корешке, буквы стояли под углом девяносто градусов, образуя имя автора. Удалил, быстро набрал заново «А. Р. Маниакъ», выделил название, удалил, быстро набрал «Нищий и мертвый». Надписи так и мелькали, трещала клавиатура под пальцами. Дизайнер поменял названия на лицевой и задней сторонах. Открыл папку с текстурами камня, выбрал красивый серый гранит с крупными зёрнами кварца, перетянул на заднюю сторону обложки, усилил контрастность и насыщенность цветов. Открыл технический паспорт, выставил ширину корешка. Сохранил обложку в формате. tiff, скопировал в папку «Нищий и мёртвый» файл «Дантес. FH10», переименовал, открыл в программе фрихэнд, удалил старую обложку, перетащил «Нищий и мёртвый. tiff», скопировал из техпаспорта аннотацию, поставил взамен прежней, поменял цвет букв с чёрного на белый, который хорошо смотрелся на фоне серого гранита. Открыл в экселе утилиту генерации штрих-кода и набил в окошко ISBN. Сохранил в буфере, скопировал во фрихэнд, перетащил штрих-код на задник и отрегулировал размер, чтобы белый прямоугольник гармонично смотрелся среди остальных деталей оформления.
— Готово. Глядите надписи, лейблы, аннотацию.
Астролягов долго вчитывался, пока не зарябило в глазах. Всё было на месте. Задник. Аннотация. Корешок. Лицевая. У него возникло ощущение, будто смотрит в знакомую комнату, но не видит какой-то предмет, хотя знает, что он там есть. Дезориентирующее чувство…
— Нормально? — дизайнер заждался.
Алексей моргнул.
— Да вроде нормально.
— Сохраняем?
— Сохраняем.
Дизайнер сохранил файл как «Нищий и мёртвый. eps», отконвертировал в. pdf, открыл, обрезал лишнее. На мониторе был готовый макет. Хоть сейчас отправляй в типографию.
— Сделано.
Алексей молча таращился на монитор.
— Сохраняем?
— Сохраняем. И на флешку, я Игорю покажу.
— Конечно, — сказал нгандонский человек, беспрекословно повинуясь.
Они встретились раньше, чем Алексей предполагал. У Черкезишвили был эксклюзивный контракт. По давней договорённости, заключённой ещё до миллениума, Матвеев платил гонорар целиком, едва макет отправляли в типографию, а не проценты с продаж. В свою очередь, живой классик воздерживался от отправки в другие издательства произведений, пусть даже не подходящих под формат «Напалма».
Самый хитовый автор на поверку оказался не жгучим брюнетом с осиной талией, а седым толстячком с крупными передними зубами и глазами напуганного кролика. Если кавказский человек Нуцалханов спокойствием часто пугал, то кавказский человек Черкезишвили успокаивал своим беспокойством. Ожидать от него эмоций крепче истерики, пожалуй, не стоило.
Как вскоре начал подозревать Астролягов, маркиз Арманьяк был не рыцарем без страха и упрёка, а боязливым мудаком. Его манера суетливо пересчитывать карманные деньги начинала раздражать. И когда они зашли в кафе, Алексей предупредительно уведомил, что угощает.
Подсели к барной стойке пить текилу.
— Как вам обложка?
— Прекрасная, хотя… Когда Игорь Михайлович прислал картинку, я повесил ёе у себя в жэ-жэ и получил массу хвалебных отзывов.
— Что же они пишут?
— Я не читаю их отзывы. Я не хочу думать, как они, — с брезгливостью произнёс Черкезишвили и, оттопырив мизинец, опрокинул стопку в кроличью пасть. — Я не хочу испортить с таким трудом наработанную проницательность.
Алексея покоробило.
— А вам лично как она? — спросил он и заказал ещё одну порцию, чтобы залить впечатления.
— Достойная, хотя могли бы лучше, — на лице Гурама Вахтанговича промелькнула гримаска, но годы взяли своё и он благодушно кивнул. — Вы мою последнюю статью читали?
