Матео ничего не ответил.
— На Молли остались украшения и часы.
— Полиция не нашла их паспортов и кошельков.
— Давай-ка разберемся. Значит, воры два часа их преследовали и забрали только кошельки, оставив при этом драгоценности?
— Да.
— Это типично для ограбления на дороге?
Он поколебался прежде чем ответить.
— Может их спугнули?
Синьора Саминес принесла мне яйца. Я задумчиво ковыряла вилкой блюдо. Карлоса и Молли убили из-за денег?
Я, которая приехала в Гватемалу, страну с правительством погрязшем в бюрократии, с жуткими бактериями витавшими в воздухе, таксистами-мошенниками и уличными карманниками, вдруг удивляюсь вооруженному ограблению?
Америка считается лидером по убийствам с применением огнестрельного оружия. У нас улицы и даже рабочие места — это поле боя.
Подростков убивают за дорогие кроссовки, жен за не вовремя поданный ужин, студентов за то, что обедают в студенческой столовой.
Ежегодно более трехсот американцев умирают от пуль. Семьдесят процентов убийств совершаются при помощи огнестрельного оружия. Каждый год NRA[7] скармливает народу пропаганду оружия. Оружие распространяется, и резня продолжается. Нынешние законы не препятствуют ношению оружия. Это даже на руку чиновникам.
Но в Гватемале?
Картошка для меня была на вкус прессованного дерева. Я отложила вилку и взялась за кофе.
— Так они думают, что Карлос вышел из машины?
Матео кивнул в ответ.
— Зачем же его запихнули обратно?
— Оставленная на обочине машина привлекает меньше внимания, нежели труп на дороге.
— А ты тоже думаешь, что это ограбление?
Матео сжал челюсти несколько раз и ответил:
— Такое случается.
Елена прочистила горло, но ничего не сказала.
— И что теперь?
— Сегодня Елена подежурит в больнице, а мы продолжим раскопки. — Он вылил остатки кофе в траву. — И мы все будем молиться.
* * *
Моя бабушка говорила, что пить печаль глотками тяжелая физическая работа. Она еще верила, что жабы вызывают бесплодие, но это уже другая история.
Следующие шесть дней наша команда глотала мегадозы этого бабушкиного эликсира. Мы работали от заката до рассвета, таская вверх и вниз по тропе инструменты, просеивали и перетирали, спускали и поднимали ведра земли.
По вечерам мы брели из нашей гостиницы в один из ресторанов, расположенных вокруг озера Атитлан. Я наслаждалась этими краткими передышками. Темнота уже скрывала воду и скрадывала очертания далеких вулканов, но я все же слышала запах рыбы и водорослей, шелест волн, бьющихся о деревянные причалы. По пляжу гуляли туристы и местные. Проходили женщины майя с невообразимыми головными уборами, завязанными в узлы. Издалека слышались звуки ксилофона. Жизнь текла своим чередом.
Иногда мы ужинали в полной тишине, не имея сил для беседы. В другие вечера мы обсуждали нашу работу, вспоминали Карлоса и Молли, город который на время стал нам пристанищем.
История Панахачеля столь же красочна как текстиль, продающийся на его улицах. Давно, еще когда воинов племени цутуджил победили испанцы, это было поселение индейцев какчикели, основанное предками нынешних жителей. Позже, францисканцы построили в Пана церковь и монастырь, и использовали эту деревню как центр миссионерства.
Дарвин был прав: жизнь полна случайных возможностей. Одна группа теряет, другая находит.
В шестидесятых и семидесятых городок стал приютом для всевозможных гуру, хиппи, и прочих отщепенцев. Слухи о том, что озеро Атитлан было одной из немногих «энергетических воронок» в мире, привели к притоку космических целителей и ясновидящих.
Сегодня Панахачели это смесь коренных майя, современных гватемальцев и выходцев с Запада. Здесь есть роскошные отели и дешевое жилье, европейские кафе и забегаловки, супермаркеты и уличные базары, традиционные платья майя и майки европейцев, мексиканская народная музыка и Мадонна, колдуны майя и католические священники.
К вечеру среды мы закончили копать в Чупан-Йа. В целом, мы нашли двадцать три тела. Среди костей мы так же обнаружили тринадцать патронов и два сломанных лезвия мачете. Каждая кость и предмет найденный нами был запротоколирован, сфотографирован, упакован и запечатан, и ждал отправки в лабораторию Фонда в Гватемала-Сити. Антрополог записал двадцать семь историй и взял образцы ДНК у шестнадцати семей.
