Это выражение вечного ребенка, эти короткие черные волосы, зачесанные на пробор, глаза человека, погруженного в грустные мечты, — это лицо, одним словом, уже где-то присутствовало в моем сознании, но я не мог точно вспомнить где.
— Посмотрите, наверху, на большой фотографии, мы сняты вместе прямо здесь, в баре: как раз в тот вечер он меня спас.
Я кивнул. Неловко было спрашивать, кто он, этот человек, что стоит на снимке сорокалетней давности рядом с Арманом, ошалело улыбающимся и вытирающим руки заткнутым за пояс кухонным полотенцем.
К счастью, за одним столиком спросили четыре кальвадоса, и ему пришлось подняться.
— Эту историю я расскажу в другой раз, когда нам никто не будет мешать, — сказал он, уходя.
Я доел сандвич, допил пиво и поднялся в комнату, слегка кивнув месье Арману, хлопотавшему среди бутылок, чашек и стаканов.
В комнате я пошел к окну закрыть ставни и впервые встретился глазами со старым судьей. Он вглядывался в меня с интересом, как мне показалось, профессиональным, но, разумеется, это только плод моей фантазии, которую подстегивает сознание вины.
И вот так — глаза в глаза со старым судьей — закончился мой первый день в статусе убийцы. Проведя без сна сорок часов, проехав сотни километров на мотоцикле, с мертвецом на совести, я погасил свет и стал ожидать кошмаров.
Я еще не готов отдаться в руки правосудия, но если вы поможете мне отыскать тот кусочек правды, которого мне не хватает, пожалуй, я помогу вам найти меня, только не знаю еще, до или после нового убийства.
До скорого, господин судья.
P.S. Забыл: потоплен прямым попаданием. Имею в виду, что ваше предположение попало в точку. Эннио и Джулиано Лаянки уничтожили меня, чтобы, купив за гроши «Криптософт», стать лидерами на рынке информационной защиты. Я подозреваю, что никакого заказчика не существовало вовсе.
Дата: Среда 19 мая 08.15
От кого: miogiudice@nirvana.it
Кому: angelo@nirvana.it
Тема: Груз ответственности
Как видишь, я верна нашему уговору: не работала в выходные и дождалась сегодня, чтобы тебе ответить.
Неправда. В субботу и воскресенье я работала, но немного. Скажем, что я просто несколько раз перечитала твое пятничное письмо. Распечатала и взяла с собой на озеро. У моего друга домик в Монтизоле, на озере Изео. Иногда мы туда ездим отдохнуть. Устраиваемся в шезлонгах в саду, он читает свои исторические статьи, я — свои детективы.
В этот раз он корпел над интереснейшим трактатом о торговле бумазеей в XVI веке, а я принялась за «Росауру в десять часов» Марко Деневи.
— О чем твоя книжка? — спросил он.
— Один бедолага признается в преступлении, которого не совершал.
— Опять ты о своем…
Энрико говорит, моя страсть к детективам — профессиональное заболевание, способ не отключаться от работы. Обычно я не знаю, что ответить, но на сей раз решила процитировать нашего премьер-министра:
— Знаешь, мы, судьи, «к человеческому роду не относимся».
Мы посмеялись. С горечью. Самоирония — хорошее противоядие в эти невеселые годы на наших невеселых широтах.
Признаюсь, и меня потянуло пройтись по улицам твоего нынешнего квартала, где нет банков. В последнее время все мы сыты по горло кредитными учреждениями, финансовыми компаниями, акциями, бондами…
К счастью, есть дом бабушки Энрико у озера, в старой части городка, в котором еще осталось несколько рыбаков. Улочки и тут такие узкие, что машине по ним не проехать. Верней, на острове и нет машин, только мотороллеры и несколько крытых мотоциклов с коляской.
Однажды в разгар зимы мы с Энрико прожили в Монтизоле почти десять дней. Десять дней такого тумана, что не видать даже озера, только слышно, как оно плещется о причалы. Наверное, это один из лучших отпусков в моей жизни. И подумать только, что в Милане я больше двух ночей подряд не сплю у Энрико, да и он тоже не может жить у меня.
«Мне сорок семь лет, — говорит он, — у меня взрослый сын, бывшая жена, с которой мы ходим в «Ла Скалу» раз в месяц, квартира, которая за долгие годы стала чем-то вроде растоптанных, удобных домашних туфель. Знаешь, когда какое-нибудь крупное животное, ну например слон, разбежится, из-за инерции он не может свернуть на бегу, ему нужно время, чтобы изменить траекторию. Вот так и моя жизнь».
