Это как если бы я внезапно распознал свой дом. Я узнал место, где я мог бы дышать, место, откуда я пришел -- я был дома.
Товарницки: И все это произошло во мгновение ока?
Это длилось, не знаю, четыре секунды... четыре секунды. И я никогда не забывал их.
Товарницки: Как когда Свами Вивекананда в первый раз встретился с
Рамакришной. Это длилось долю секунды.
Это узнавание, понимаете ли. Точно так. Это не то, что вы открываете нечто другое; вы внезапно узнаете что-то.
Это... как "да", но более глубокое, чем "да". Это как раз "ТО", вы понимаете. Нет больше чужестранца. Это я, взирающий на самого себя -это Я, внезапно. Я, настоящий я, в точности то, что остается после того, как сброшена все ложь и все ненужности. Это то-что-остается.
Вот что было в тех глазах.
Товарницки: Это была ваша первая встреча.
Да. Я никогда не забывал ее.
Поэтому я решил, что должен жить этим. Я сказал себе: если человек может воплотить это, БЫТЬ этим, что чувствуется как "мое", что же, хорошо, тогда это то, чем я должен жить, что я должен найти.
Но я был еще... я все еще должен был постранствовать.
И все это происходило в ашраме -- ашрам был как бы другой церковью, а я не мог принять это. Стены и я... все стены были мне тюрьмой. Будь то на Востоке или Западе, нет никакой разницы. Так что не могло быть и речи о том, чтобы присоединиться к "Ашраму Шри Ауробиндо". Что-что, но только не это!
Но... тот взгляд продолжал преследовать меня. То существо, те минуты бытия постоянно преследовали меня.
Я ушел.
Этот взгляд заставил меня решиться... раз и навсегда покончить с тем псевдо-будущим, которое я нарисовал для себя в колониальной администрации. Поэтому я сказал себе: "Я покончил с этим. Не могу больше это вынести." Не могу ПРИТВОРЯТЬСЯ, что живу. Это больше невозможно.
Я подал прошение об отставке. И я ушел.
Высадка в Кайенне.
Товарницки: И куда Вы отправились?
Сначала я вернулся в Париж. Оказавшись там, я не имел представления, что делать. Затем, однажды, гуляя по улице, я проходил мимо транспортного агенства, в витрине которого красовалась карта мира с пароходными линиями, выделенными красным цветом. Так что я ткнул наугад и сказал себе "эта линия". На другом конце этой линии было написано "Кайенне". Я сказал себе: "Что же, отправлюсь в Кайенне".
И я был в восторге! Я подумал: "Это наверняка должен быть ад! Так что я отправлюсь туда. Пойду в ад. До самого дна и посмотрю, что там есть."
Потому что в моем романтическом воображении Кайенне служил символом ада... (*). Я думал: "Пойду туда, в самое пекло ада, и переживу то же, что однажды пережил в концлагерях. Я просто хочу БЫТЬ ТЕМ."
Поэтому я взял билет третьего класса и поплыл в Кайенне. Просто вот так.
Товарницки: Для чего?
О, не имел представления! Никакого! Просто... пойти в ад -- в ад, если возможно, или во что-либо другое -- на самое ДНО всего этого, к КОНЦУ -- к ЭТОЙ Вещи.
В то место, где эта плоть, это существо должно ПРОКРИЧАТЬ свою суть. Или же умереть.
Я не был привязан к жизни. Я был привязан к... Хорошо, если я должен умереть, пусть я умру, идя к крайнему пределу.
И вот тут я открыл нечто чудесное.
Что столь чудесное, что когда в существе возникает настоящий вопрос, на него начинают приходить всевозможные ответы. Всякая милость (мы можем назвать ею что угодно), всякая милость приходит, чтобы помочь.
Когда я смотрю на свой полный курс -- болезненный, весьма болезненный -- в котором я прошел через такое множество вещей, я всегда, всегда вижу руку милости, помогающую мне -- помогающую здесь, там, везде и отвечающую на мой зов. Вот в чем суть! Если бы люди только знали... Они жалуются на свое существование, но это из-за того, что они неискренни.
Потому что если зов искренен, то он НЕИЗБЕЖНО влечет материальный отклик -- МАТЕРИАЛЬНЫЙ, вы понимаете. ________________________________________________________________________
(*) До 1945 г. Кайенне был французским центром каторжных работ.
Товарницки: Это не ответ в запредельном.
Конечно, нет! Я не верю во все это.
Это ответ в материи.
Я странствовал по Гвиане, неся с собой только "Жизнь Божественную". И в своих парижских ботинках. Вот как я прибыл в джунгли.
