— Например?
— Он стал гораздо более эгоистичным, и он больше не делал разных мелочей. Не было случайных свиданий, он не говорил мне просто так, что я красивая... Я оплачивала его учебу в юридической школе, а он должен был оплатить мою учебу в школе журналистики, как только закончит. Но вместо того, чтобы сделать это, передумал и решил, что для меня это не имеет смысла: идти на факультет журналистики... По его словам, нам необходимо сосредоточиться на построении совместной жизни, и ему необходимо сосредоточить внимание на партнерах своей фирмы, чтобы он мог зарабатывать больше денег. После этого, «если я все еще буду хотеть пойти в бессмысленную школу журналистов», он сказал, что будет платить... У меня уже есть кредит, так что я не могу взять еще один на школу, если захочу, и... — я остановилась. Мне больно произносить эти слова вслух.
— Мне жаль...
Пожав плечами, я откидываюсь в кресле.
— Это не твоя ошибка, — говорю я. — А моя...
Все эти годы. Все. Эти. Годы.
Я была такой дурой.
Просыпалась на рассвете, чтобы успеть на автобус в центре города и все утро обслуживать столики в кафе элитного отеля. Затем, с болью в спине, которая, кажется, никогда не проходила, шла восемь кварталов до стоматологического кабинета, где подшивала бумаги с полудня и до закрытия. После этого, как правило, около шести или семи я садилась на последний автобус до частного аэропорта и таскала потерянный багаж через терминал.
Я никогда не жаловалась Адриану по поводу своих трех работ. Никогда не говорила ему, как сильно болело мое тело, отчасти из-за того, что я глупа в любви, и отчасти из-за того, что знала, что это все «временно».
Знала, что как только он окончит юридическую школу и получит работу, он вернется и поможет мне осуществлять мои мечты.
Я была такой гребаной идиоткой...
Блейк протягивает мне еще один джин с тоником, и я с радостью опрокидываю его в себя.
— Я бы включил свой фильтр, если бы ты предупредила, что это был такой плохой разрыв... — говорит он.
— Так у тебя есть фильтр?
— Да, — он достает носовой платок из нагрудного кармана и промакивает им мои глаза. — Его просто невозможно включить, когда я вижу кого-то, в ком так заинтересован.
— Уверена, это случается довольно часто.
— Это первый раз за год.
Я краснею и отворачиваюсь от него, отказываясь позволить себе поверить, что за последние двадцать минут он легко заставил мое тело реагировать, что он имел над ним больше власти, чем я; я никогда не чувствовала такого возбуждающего притяжения с Адрианом. Никогда.
Сейчас я откровенно хочу, чтобы он вновь завладел моим вниманием, завязал разговор, но он не делает этого.
И до конца полета оставляет меня в одиночестве.
— Мэм? Мэм? — Стюардесса трясет меня за плечо, вырывая из сна. — Мы должны освободить самолет, чтобы можно было начать уборку.
Я сажусь ровно, понимая, что самолет давно приземлился, и я последний пассажир на борту.
Отстегивая ремень безопасности, я замечаю маленький клочок бумаги у себя на коленях. Я разворачиваю его и читаю небольшое послание: «Было приятно встретить тебя, Пэрис. Удачного полета в Бостон. Блейк».
Я не уверена, почему расстроилась, что он не попрощался со мной (или не разбудил), но быстро отбрасываю эти мысли.
У меня есть час до следующего рейса, и я решительно настроена быть одной из первых на борту, чтобы завершить свой короткий сон.
Проходя через тоннель, соединяющий самолет с аэропортом, достаю телефон и вижу, что там еще больше новых голосовых сообщений: пять от мамы, два от сестры и одно от Адриана.
Я слушаю его первым.
— Серьезно, Пэрис? Ты действительно такая незрелая, что, черт, не можешь сказать мне в лицо? Тебе нужно было лететь через полстраны? Я говорил тебе, что мне жаль, что так вышло с аспирантурой месяц назад, а ты до сих пор злишься из-за этого? Это из-за этого? Если да, то я долбаное дерьмо. Мы принадлежим друг другу, и ты знаешь это. Это еще одно глупое недоразумение, и я буду очень признателен, если ты вернешься. Позвони мне, когда приземлишься, чтобы я мог купить тебе билет обратно, и мы сможем поговорить... Помни, что кольцо в два карата. Я потратил много денег на него, так что, думаю, ты должна быть более признательной... Скоро поговорим.
