- За что?
- За то, что рассказал мне.
Я был прав. Внутри нее по-прежнему живет страх. Даже сейчас, когда старейшины не угрожают нашим отношениям - им угрожаю я и мои тайны. Мое молчание потопит нас, и причем очень скоро, если я не решу, что делать дальше.
Надо принимать решение.
Коротко кивнув ей на прощание, я покинул комнату, уже зная, какое решение я приму.
Эмили не умеет готовить, и если верить словам Эдисон даже с годами ей не удалось постичь это великое ремесло. Но хотя бы обычные вещи, как например яичница и сэндвичи она сделать могла. Поэтому с насупленным видом снежной королевы она гордо поднялась наверх и принялась разбирать чемоданы, в то время как мы с Эстер готовили наш маленький, праздничный ужин.
Мне просто посчастливилось найти этот дом, странно, что его еще никто, не купил, даже готовить на этой обычной с виду кухни было чертовски увлекательно.
Эстер резала овощи, в то время как я мариновал рыбу, времени на это мало, но надеюсь, что она хоть чуть-чуть пропитается маринадом.
- Я думала, Эмили заверещит, как банши при виде этого огромного дома. - Смеясь, говорила Эстер, изредка посматривая на меня.
У нас с ней всегда были своеобразные отношения, но все же я смело мог назвать эту девушку своим близким другом. Но все же, когда выпал выбор между ее жизнью и жизнью моей любимой, я не думал дважды. И сейчас, даже спустя столько лет, мне по-прежнему стыдно за свой поступок.
Мне стыдно, что я бросил ее в том клубе, но если быть честным я не жалею. И я бы снова поступил так, лишь бы Эмили была жива. Эта мысль ударяется об мою голову с тяжестью бетонного кирпича, и я чувствую, как горит то место, где раньше у меня были крылья. Напоминая мне о том, что я заслужил то, что их потерял.
- Так что ты еще легко отделался. - Она смотрит на меня, в то время как мой взгляд прикован к ее пальцам, сжимающим помидор, пока лезвие ножа двигается вдоль разделочной доски.
Это не было похоже на специально замедленную съемку, сделанную с целью показать зрителю каждую шокирующую деталь.
Все произошло мгновенно.
В доли секунды. Но это не помешало моим глазам впитать в себя каждую деталь.
Порезав помидор на ровные, тонкие полукольца, нож проскользнул дальше, впивая свое острее в тонкие пальцы Эстер.
- Черт... - Выругалась девушка, бросая нож. Из пореза выступила алая кровь.
Нож гулко ударился о мраморную столешницу, отпружинил от нее, подобно мячику и устремился острием вниз, намереваясь, вонзится в босую ступню девушки.
Я не думал долго. Можно сказать, что я вообще не думал, а просто подчинился рефлексам. Моя рука ринулась вперед, обхватывая мертвой хваткой острее ножа, перехватывая его за миг до того, как он впился бы в бледную кожу.
- Кайл. - Испуганно произнесла Эстер, хватая меня за побелевшую руку, крепко сжимающую нож. - Боже, Кайл, отпусти его.
Я ничего не осознавал, молча разжимая кулак, я позволил Эстер отобрать у меня нож.
- Какого хрена? - Вырвалось у нее, когда она непонимающе уставилась на мою ладонь. Именно это и крутилось у меня в голове. - Лезвие ножа впилось в твою ладонь, я же видела.
Я не просто видел, я чувствовал, как острие ножа впилось в мою кожу, разрезая ее до кости. Но боли не было. Не было даже отдаленного чувства напоминающего боль. Как и крови.
Ни одной алой бисеринки ангельской крови не выступило на коже, а порез и вовсе исчез.
- Боже, парень я не верю, что спрашиваю об этом. - Сине-зеленые глаза, напоминающие хвойный лес, выглядели устрашающе на фоне ее побелевшей кожи. - Это нормально? У вас ангелов такое в порядке вещей?
Эстер знала о том, кем я был. Она с самого начала знала мою историю, но старательно избегала любых разговорах об ангелах, Эдеме и обо всем остальном.
- Нет. - Твердо ответил я, все еще сжимая и разжимая ладонь. - Это не нормально и я понятия не имею, как хрена, это все значит.
В нескольких шагах от меня на плите закипала кастрюля с почти готовой пастой. Языки огня «облизывали» блестящие, отполированное дно.
Даже не потрудившись одеть перчатку, я снял кастрюлю с огня и провел своей ладонью поверх него. Тепло распространилось по внутренней стороне ладони, окутывая ее мягкой пеленой. Огонь ласкал мою кожу, но не обжигал, боли я тоже не чувствовал.
