Макуиртер сел на длинный диван у переборки.
— А второй механик загремел в Хайфе с аппендицитом, — пустым голосом произнес он. — Кто-нибудь из членов экипажа может выполнять работу Базилио? Вряд ли это что-то такое особенное. Может, кто-то из механиков?
— Я никому из них не доверяю.
— А может, кто-то из команды Калонидеса?
— Уже выяснял. Нет.
Макуиртер нервно потеребил себя за загривок.
— На это потрачено три четверти миллиона. Нам непременно нужно найти человека.
Габриэль повернулся к нему от иллюминатора. Его глазки налились кровью.
— Кого? — злобно прошипел он. — В нашем распоряжении осталось всего восемнадцать часов. Работа требует особых навыков, хорошей нервной системы. Выдержки. Нам нужен человек, который настолько глуп, что заберет груз алмазов на десять миллионов и будет думать, что после этого мы позволим ему жить-поживать и трепать языком о своих подвигах. Кто этот идиот?
Макуиртер сидел, не шевелясь. Открылась дверь, и вошла миссис Фозергилл, а с ней молодой египтянин в белом костюме.
— Он от Хакима, — сказала она Габриэлю. — С сообщением. Лично для вас.
Молодой египтянин вынул из кармана фотографию, посмотрел на нее, потом на Габриэля. Потом кивнул, убрал фотографию и вынул из внутреннего кармана белого пиджака запечатанный конверт.
Габриэль взял конверт и, надорвав, извлек из него листок бумаги, долго он смотрел на листок без какого-либо выражения, потом сказал:
— Хорошо.
Миссис Фозергилл открыла дверь, выпустила египтянина. Габриэль снова подошел к иллюминатору каюты, стал перечитывать послание.
Макуиртер прокашлялся и начал:
— Насчет того, кто обладает навыками и выдержкой… — но, увидев взгляд Борга, осекся.
Снова Габриэль повернулся от иллюминатора. Снова лицо его было непроницаемым, но на серо-зеленых щеках вдруг появилось какое-то подобие румянца.
— Мы нашли специалиста, — провозгласил он. — Модести Блейз сама напрашивается к нам в руки. И главное, она командует тем самым человеком… На ловца и зверь бежит.
Вилли Гарвин стоял у закрытого шторой окна на втором этаже. Через щелочку он видел западную часть Эзбекийа, где было по-вечернему оживленно. «Шевроле» по-прежнему торчал там.
В нескольких шагах от Вилли была кровать, на которой лежала Модести Блейз и листала французский журнал мод. Она была в белом халате, накинутом поверх черных колготок и черного же лифчика. Дверь, которая вела в номер Вилли, оставалась открытой.
— Стоит уже два часа, — заметил Вилли, глядя на часы. — Бедняги, наверно, сильно вспотели. Как ты полагаешь, они не попробуют сделать острый ход и захватить нас здесь?
— Здесь? — удивленно переспросила Модести, переворачивая страницу. — Сильно сомневаюсь, чтобы они решили сделать это в отеле, где полно народу. Нет, им придется что-то придумать, чтобы выманить нас, Вилли-солнышко. А нам придется ждать, пока они не придумают, как это сделать. Причем ждать так, чтобы они не заподозрили неладного. Сколько их там в машине?
— Четверо. Один из них Борг. Остальных не знаю. Телефон у кровати вдруг начал трезвонить. Модести сняла трубку.
— Да? — спросила она, потом замолчала. — Ах, вот как. Но я решила, что комиссионные слишком незначительны для вас, Хаким. Нет, пока я еще окончательно ни с кем не договорилась. — Снова пауза. — Сегодня вечером? Да, конечно. Договорились. Мы выезжаем через двадцать минут.
Она положила трубку, села.
— Хаким решил все-таки принять мое предложение. Он хочет, чтобы мы встретились сегодня же в Исмаилии.
— Очень миленький фокус, — отозвался Вилли. Он взял большой чемодан, положил на кровать, открыл. — Раз уж нас позвали в свет, надо нарядиться во все наилучшее, — сказал он и начал снимать рубашку.
Модести встала с кровати и, скинув халат, принялась расстегивать лифчик. Она вдруг подумала, что, если бы Тарранту удалось их сейчас увидеть, он был бы шокирован. Эта мысль заставила ее внутренне усмехнуться.
Она-то знала, что если Вилли и посмотрит на нее, то исключительно потому, что просто так случилось, а не потому что ему хотелось бросить похотливый взгляд на ее голую грудь. Операция началась, и для Вилли уже не имело значения, женщина она или нет. Если он и окинул бы взглядом ее фигуру, то лишь для того, чтобы проверить, как она движется, как работает ее мускулатура, — так специалист оглядывает скаковую лошадь перед розыгрышем большого приза. Так бывало всегда во время операции и какое-то время после нее, когда наступала пора залечивать раны. Ей приходилось выхаживать Вилли, причем однажды он оказался просто на волосок от смерти. Пару раз Вилли оказывал такую же услугу Модести, действуя умело и заботливо.
