— Кое-что мне известно. Только я как-то об этом не задумывался. В общем, ты была самой настоящей маленькой чертовкой, так?
— Что было, то было. — Она улыбнулась и замолчала, следя за тем, как в гавань входит яхта.
— Рассказывай, — попросил Хаган. — Что же было в промежутке? Между той девочкой в лагере и Модести Блейз, руководившей знаменитой Сетью?
— История выйдет слишком длинная, — ответила Модести. — Всего не расскажешь. — Посмотрев на часы, она спросила: — Что тебе сообщил об операции Таррант?
— Все — и почти ничего. — Поль изобразил на лице тщательно отрепетированную улыбку. — Он подчеркнул, что тут приказываешь ты.
— Да, — спокойно сказала Модести, допивая кофе. — Я хотела, чтобы он довел это до твоего сознания.
Хаган напрягся. За последние несколько секунд в Модести произошла незаметная перемена — она вдруг сделалась жесткой и непреклонной. Это плохо сочеталось с маленькой ступней в белой туфельке, с гладкой длинной ногой, с теплым телом, голубым халатом. Хагану вовсе не понравилась такая метаморфоза.
— Последний раз из женщин я слушался разве что мисс Пик, — сообщил он без тени улыбки, а когда увидел вопросительный взгляд Модести, пояснил: — Мисс Пик работала воспитательницей в детском саду. Мне тогда было шесть лет, и я вроде бы неплохо ей подчинялся. Но с тех пор слишком много воды утекло, и я утратил эту привычку.
— Жаль, — сказала Модести. — В нашем деле никак нельзя терять полезные навыки.
Поль кивнул головой в сторону спальни и сказал:
— Там ты не отдавала приказы.
— Так то там! И без приказов все было отлично. Но теперь мы уже не в мягкой постели. — Она окинула взглядом город и тонувшее в дымке море. — Теперь мы играем в моем дворе и моим мячиком. Если не хочешь играть по моим правилам, то выходи из игры, Поль. — В ее словах не было никакого нажима или вызова. Только констатация факта.
Хаган сидел неподвижно, ожидая, когда в нем уляжется буря протеста. Его так и подмывало схватить ее, положить на колено, и, задрав голубой халат, лупить ее ладонью по голой заднице, наслаждаясь воплями и криками. Он прекрасно понимал, что это конечно же атавистический импульс, реакция на уязвленное мужское самолюбие, и цивилизованная часть его «я» выказывала неодобрение.
— Не создавай мне проблем, дорогой, — тихо попросила Модести. — Пожалуйста, не надо.
— Попробую. Каков будет приказ номер один?
— Пока никакого. Просто я хотела бы послушать, что ты обо всем этом думаешь.
— Что я думаю, — повторил он и сокрушенно пожал плечами. — Трудно… очень трудно. Пока я так и не учуял след Габриэля. Я даже толком не знаю, откуда начинать.
— Но мы уже начали, — напомнила она. — Ты еще не видел Вилли Гарвина. Вы не знакомы?
— Я слышал о нем. Говорят, он очень хорош в своем деле. Иначе и быть не может, раз он был твоей правой рукой. — Хаган поймал себя на том, что в последнюю фразу вкралась насмешка, и внутренне выругался, но Модести и виду не подала, что заметила это.
— Да, — согласилась она. — Вилли очень хорош. Я послала его выяснить, где Пако.
— Пако? — переспросил Хаган, потирая подбородок. — Прости, я не так здорово ориентируюсь в криминальной среде. — Он замялся, чувствуя, что это признание только подтверждало ее правоту. Впрочем, она и тут сделала вид, что не обратила внимания на его промах. — Не тот ли это Пако, который когда-то контролировал от твоего имени эти края?
— Да, он руководил нашими операциями от Перпиньяна до Ментона. Севернее Авиньона он не работал. Когда я отошла от дел, то отдала ему этот район. Габриэль же начал действовать именно отсюда. Если это так, то Пако должен что-то про это знать.
— Он будет готов поделиться сведениями?
— Вот разыщем его и все узнаем. — Модести встала, подошла к краю балкона. — Пако любит оставаться в тени. Но у Вилли есть женщина. В общем, Вилли должен ее посетить.
— Она близка с Пако?
— Николь близка с ним настолько, насколько женщина бывает близка с мужчиной. И не потому, что она поет в одном из его ночных кабаков. Хотя голосок у нее действительно неплохой.
— Если Николь — его женщина, неужели она что-то скажет? Я как-то раз помогла ей выпутаться из одного очень неприятного дела, и она осталась мне признательна. Впрочем, и без этого она будет откровенна с Вилли. Да, конечно, Пако дает ей кусок хлеба с маслом, но она просто помешана на Вилли.
