Мода в кино. От Givenchy для «Завтрак у Тиффани» до Prada в «Отель „Гранд Будапешт“» - страница 8

Некоторые из «модных» платьев в «Роберте» покажутся нынешнему зрителю странными, даже забавными. Сцена модного показа стала настоящим подвигом для Ньюмана. Кажется, туалеты, кружащиеся перед глазами зрителей, не связаны между собой. Хотя некоторые творения, например ошеломляющий меховой наряд, в котором предстала Люсиль Болл, – это очень запоминающиеся модели. Да, «Роберта» устарела, но ведь таким и должен по определению быть любой фильм, действие которого происходит в мире моды, верно?

Ньюман работал с Джинджер Роджерс на фильме «Цилиндр» (1935), чтобы создать один особенно известный костюм. Это «платье из перьев», в котором актриса исполняет танец «Щека к щеке» с Фредом Астером. Бледно-голубое платье, скроенное по косой, с актуальным в те годы глубоким вырезом на спине – это классическая модель из арсенала Ньюмана. Но оно определенно не стало бы таким запоминающимся, если бы по настоянию Роджерс к нему не добавили страусовые перья. Когда Роджерс и Астер танцевали, перья разлетались во все стороны и даже попали на камеру.

Это платье для фильма «Цилиндр» придумал Ньюман, а Джинджер Роджерс внесла свою лепту. Пожалуй, это самая запоминающаяся работа дизайнера. RKO/The Kobal Collection

Джинджер Роджерс оказывается в центре внимания на модном показе в фильме «Роберта», хотя на самом деле это один из самых сдержанных нарядов работы Ньюмана. © Moviestore collection Ltd/Alamy Stock Photo

Айрин Данн в фильме «Теодора сходит с ума» в пальто с отделкой из настоящего меха гориллы от Бернарда Ньюмана. Как ни удивительно, в 1930-е годы такой выбор материала не вызывал вопросов. Columbia/The Kobal Collection

В фильме «Время свинга» (1936) Ньюман демонстрирует большее разнообразие в костюмах, чем это типично для гламурных фильмов с Джинджер и Фредом. Их персонажи в фильме – обычные люди: Астер играет Джона, танцора, перебивающегося случайными заработками, а Роджерс играет преподавательницу школы танцев по имени Пенни. В соответствии с персонажами Ньюман немного приглушил блеск, но, обратите внимание, лишь чуть-чуть. У Роджерс по-прежнему модные платья, одно из которых по красоте сравнимо с платьем с перьями из «Цилиндра». Но у нее есть и такие же элегантные, но сдержанные дневные наряды. Черное платье, в котором Пенни танцует вальс «Pick Yourself Up», с плиссированной юбкой, облегающим лифом, маленьким круглым воротником и мягко скругленными плечами, воскрешает в памяти повседневную одежду двадцатых годов. Позже, в сцене с танцем под аккомпанемент «Never Gonna Dance», Роджерс демонстрирует свой самый эффектный костюм. Это опять их совместный дизайн с Ньюманом: скроенное по косой вечернее светло-розовое платье из шелкового жоржета в два слоя с французскими швами и накидка, закрывающая спину и руки, словно крылья летучей мыши. Как и в платье для вальса «Pick Yourself Up», в подол розового платья были вшиты крошечные грузила, чтобы юбка красиво кружилась во время танца Роджерс.

Фильм «Теодора сходит с ума» (1936) сейчас имеет дурную репутацию из-за одного скандального костюма, но тем не менее это великолепный пример того, как Ньюман овладел методологией дизайна костюмов для кинематографа и как эту методологию можно использовать для раскрытия образа персонажа. Айрин Данн играет Теодору, чопорную учительницу воскресной школы, которая втайне пишет скандальную прозу. Ньюман одевает Теодору как женщину с раздвоением личности. Ее повседневная жизнь – это на самом деле камуфляж. Теодора носит чайные платья с маленьким круглым воротником и рукавами-фонариками. Их принты, соединение цветочных и геометрических узоров – это единственный намек на то, что скрывается за фасадом. Принты с яркими узорами в стиле кубизма и ар-деко были невероятно популярны в тридцатые годы. Из такой ткани шили платья и блузки или использовали ее как отделку. Когда Теодора наконец выпускает на свободу свое подавляемое «я», первый же наряд, который она надевает, вызывает изумление. Когда она входит в кабинет своего издателя в пальто с отделкой из натурального меха гориллы и такой же шляпке, подтекст трудно игнорировать. Теодора «сорвалась с цепи» как человекообразная обезьяна. Этот костюм в тридцатые годы шокировал исключительно своей экстравагантностью, но в наше время он кажется вульгарным и даже оскорбительным. С этого момента истории Теодора одевается только в невероятные сверкающие наряды, многие из которых отделаны мехом. Но один ансамбль – это просто катастрофа. Он совершенно не идет актрисе: пальто из темного ламе с высоким воротником и бантом в комплекте с узкими брюками из той же ткани. Это костюм во всех смыслах слова воплощает и для Данн, и для Теодоры то, что героиня фильма зашла слишком далеко.