Первоначально полукони были созданы Джадавином — Господом этой вселенной. Он сработал и вырастил тела кентавров в своих биолабораториях. Первых кентавров снабдили человеческими мозгами взятыми у скифских и сарматских кочевников с Земли и у некоторых ахейских и пеласгийских племен. Поэтому некоторые из полуконей все еще говорили на этих языках, хотя большинство давным-давно переняло язык какого-то индейского племени из прерий.
Теперь же шойшатели галопом упорно неслись за ним, почти уверенные, что враг находится в их власти. Почти, потому что опыт рассеял иллюзии многих жителей прерий, веривших, что Кикаху можно легко поймать или, поймав, удержать.
Шойшатели, хотя и жаждали взять его в плен живым, чтобы помучить, вероятно, намеревались убить его как можно скорее. Попытка взять его живым требовала сдержанности и деликатности с их стороны, а если они будут сдерживаться, то могут обнаружить, что Кикаха исчез.
Пересев на другую лошадь, — черную кобылу с серебряной гривой и хвостом, Кикаха побудил ее скакать во весь дух.
Жеребец отстал дрожа и тяжело дыша, его грудь покрылась белой пеной. И упал, когда полуконь проткнул его копьем.
Мимо Кикахи проносились стрелы, копья недолетев падали позади. Но он не потрудился ответить на стрельбу. Он пригнулся к шее кобылы и громко понукал ее. Вскоре, когда полукони подтянулись к нему, и стрелы с копьями стали ложиться ближе, Кикаха увидел на вершине невысокого холма аванпост, представляющий собою квадрат, построенный на вкопанных стоймя в землю заостренных бревнах, с выступающими с каждой стороны блокгаузами. На шесте посредине столба развивался тишкетмоакский флаг: зеленый, — с алым орлом, глотающим черную змею.
Кикаха увидел, как караульный на несколько секунд уставился на них, а потом поднял к губам конец длинного тонкого рога. Кикаха не мог расслышать сыгранной тревоги, потому что ветер дул от него, и грохот копыт стал слишком громким.
Изо рта кобылы хлестала пена, но она продолжала мчаться. И все-таки полукони приближались, а стрелы и копья пролетали в опасной близости. Одна из стрел была с тремя камнями, образовывающими треугольник смерти и едва не поразила его. В тот момент, когда ворота форта распахнулись, и оттуда вылетела тишкетмоакская кавалерия, кобыла под Кикахой споткнулась.
Она попыталась оправиться и преуспела, но Кикаха понял, что это было вызвано не усталостью, а стрелой, воткнувшейся в ее круп и пронзивший его под таким пологим углом, что головка стрелы опять вышла наружу. Очевидно, что она не могла долго протянуть.
Еще одна стрела вонзилась в тело кобылы как раз позади седла. Кобыла упала, и Кикаха выбросился из седла, когда она рухнула. Он попытался приземлиться и сразу побежать, но не смог и из-за скорости пару раз перекатился через голову.
Над ним нависла тень катившей его лошади. Она рухнула рядом и лежала, не двигаясь. Кикаха вскочил на ноги и побежал к тишкетмоакам.
Позади него торжествующе закричал полуконь.
Повернув голову, Кикаха увидел вождя в шляпе с перьями, с грохотом несшегося к нему, высоко подняв копье. Кикаха выхватил метательный нож, резко обернулся, принял стойку, и когда кентавр начал было бросать копье, метнул нож. Сразу же после того, как нож покинул его руку, он отпрыгнул в сторону. Копье прошло над плечом рядом с шеей.
Полуконь, с торчавшим из органа мехов ниже груди ножом, кубарем покатился мимо Кикахи. Кости лошадиных ног и хребет человеческой вертикальной части трещали от ударов. Затем над Кикахой в полу коней полетели копья. Одно из них сразило воина, думавшего, что он преуспеет там, где потерпел неудачу вождь. Он не доверял своему умению бросать, а намеревался пронзить Кикаху, вложив в удар весь вес своего пятисотфунтового тела.
Воин рухнул, Кикаха подобрал копье и швырнул его в лошадиную грудь ближайшего кентавра. Затем кавалерия, превосходившая в численности полуконей, проскакала мимо него, и началась свалка. Полуконей отогнали с огромными потерями для людей.
Кикаха сел на коня, потерявшего хозяина под ударом томагавка кентавра, и поскакал галопом вместе с кавалерией обратно к посту.
