А может, он ошибся! Может быть, девушка, уехавшая в портшезе, была служанкой или воровкой, и он только понапрасну тратил время. Правда, при ней была коробка с красками, и как она ни старалась изменить свой голос, интонации безошибочно выдавали ее аристократическое происхождение.
Что ж, пока что времени у него было достаточно, а ошибался он крайне редко. Может, он и не так много времени проводил в великосветском обществе Лондона – да и любого другого города, – но аристократов он мог определить с первого взгляда. Они держались с неприступной надменностью, которую невозможно подделать. Даже в платье простолюдинки девушка, которую он преследовал, повелевала им и носильщиком портшеза, как будто была наделена этим правом от рождения.
Ему очень хотелось разглядеть ее лицо, но его скрывали низко надвинутый капюшон и темнота. И все же Трев был уверен, что ее горделивая осанка и стройная фигурка будут заметны в толпе простолюдинов, толкущихся в этой гостинице.
Он подоспел к «Красному льву» как раз в тот момент, когда, звеня упряжью и трубя в рожок, из двора выезжал дилижанс. Крепкие лошади выбивали копытами искры из булыжной мостовой, а по бокам дилижанса раскачивались зажженные фонари. Через ограждение верха перегнулся пьяный матрос и сыпал отборными ругательствами, к вящему раздражению своих соседей, которые все до одного были мужчинами.
Когда дилижанс проезжал мимо, Трев попытался разглядеть сидящих внутри, но там было слишком темно и тесно. Он прикинул, что носильщики не могли добраться сюда раньше его, следовательно, девушка не успела бы так быстро купить билет, дотащить до дилижанса тяжелый саквояж и занять свое место. Поэтому он продолжал следить за двором, ожидая ее появления, и рассматривал людей, слоняющихся у гостиницы.
Он последовательно отмел обычных джентльменов в подпитии, деревенских сквайров и группку толстых жен фермеров. Задержав взгляд на стройной женщине в коричневом дорожном плаще, он отметил ее поникшие плечи и уставшее лицо – гувернантка, заключил Трев. Не найдя никого с гордой осанкой дочери герцогини или с коробкой красок, он стал ждать, облокотившись на дубинку.
Рядом с ним, распространяя запах джина и крепких духов, остановилась дешевая проститутка.
– Найдется для меня время, хозяин?
Время-то у него было, а вот желания – ни малейшего. Не рискуя подхватить сифилис в каком-нибудь порту, он научился себя обуздывать, пока не окажется в знакомой гавани. Возмущение предательством деда и жажда со временем отомстить ему еще больше побуждали его соблюдать осторожность в общении с женщинами.
Рочестер не собирался ни забывать о нанесенном ему оскорблении, ни отказываться от будущего, ради которого он приехал из такой дали. Он всегда добивался своей цели, так или иначе.
Трев извлек из кармана серебряную монету.
– Пойди-ка загляни в харчевню и посмотри, нет ли там леди в плаще с капюшоном и с коробкой красок.
– Ну, хозяин, видать, на нее стоит потратить такие денежки. – Девчонка жадно схватила монету и бросилась внутрь, прежде чем Трев успел передумать.
Вскоре она появилась с бутылкой вина и с крайне довольным видом на потасканной физиономии.
– Ни одной леди, как и следовало ожидать.
– Спасибо. – Рочестер не очень рассчитывал найти там девушку. В это позднее время таверна была полна шумных и пьяных мужчин – слишком опасного общества для путешествующей в одиночестве леди.
Мик аккуратно вкатил на лошадях в ворота как раз в тот момент, когда очередной дилижанс высаживал своих пассажиров.
– Я ее потерял, – с досадой признался Трев кучеру. – Последи за людьми во дворе, пока я потолкую с продавцом билетов.
Войдя в гостиницу, он просмотрел расписание дилижансов, написанное на доске мелом. Тот, который он пропустил, направлялся в Суссекс. Позднее уходили только дилижансы в сторону застав. Единственный рейс в другом направлении был выехавший еще раньше дилижанс в Оксфорд.
Рочестер подошел к билетному окошку.
– На дилижанс в Оксфорд садилась молодая леди? – как можно небрежнее спросил он.
– Что-то не припоминаю, – ответил старик, почесывая седую голову. – Туда ехали только джентльмены. С одним джентльменом ехала его кухарка, но она была не леди и уж точно не молодая.
