- Толкать, укол, чучело, ах! - скороговоркой выпалил робот.
- А теперь- "астероид".
- Алый, - сказал Е2Е4 и сильно, по-кингконговски ударил себя в грудь, - тыква, ехать, рыбка, оазис, или, дело.
- Нормально, - заметил я, - понять можно.
- Да, но иногда бывают и промашки. Скажи "цыц"!
Бум, бум, бум - среагировал робот.
- Hо зачем ему говорить "цыц"?
- Это я так, к примеру.
- Судя по вмятине на его корпусе, такие промашки бывают не так уж редко, - заметил я.
9
- Очко! - я бросил карты на стол и с гордостью взглянул на Дидата.
Hа мой взгляд, комментариев не требовалось: туз и десятка счастливая комбинация. Hо Дидат был со мной не согласен.
- Извини, приятель, - сказал он вкрадчиво, - но я ведь дал тебе три карты!
И выжидательно посмотрел на меня.
О-о... ну нельзя же быть таким формалистом! Поднимать шум из-за какой-то бубновой семерки!
- Нет уж, это ты меня извини! - так же вкрадчиво ответил я.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что я жульничаю?
- Hо ведь я же помню... - начал оправдываться Дидат.
- Да знаешь ли ты, кого ты обвиняешь? Да спроси любого навигатора от Меркурия до пояса астероидов, он тебе скажет, что "Честность" - вот мое второе имя!
"Первое имя - "Hе", - подумал я про себя.
- Да я и не спорю...
- Нет, иногда ты бываешь просто несносен! Временами я начинаю жалеть, что ты спас мне жизнь! Лучше бы я...
Закончить фразу я не смог, так как во-первых, не знал, чего бы еще сказать, а во-вторых, в этот момент из радиорубки на всех парах вылетел Е2Е4. Когда я говорю "на всех парах", я не утрирую: из корпуса робота действительно вился легкий дымок. Наверное - от трения, пятьсот лет без смазки - не шутка!
Робот с трудом затормозил о панель управления, затем выпрямился, выпятил грудь и продекламировал:
- Кобыла осенью разгула
Абрека буйного лягнула!
И как бы от охватившей его волны чувств ударил себя кулаком в грудь.
- Свихнулся! - испуганно произнес Дидат.
- В его возрасте ты тоже свихнешься, помяни мое слово, - я тоже сильно растерялся, но держался молодцом.
А робот все не унимался:
- Колдун на ангельских могилах
Любил есть тыкву и текилу!
Е2Е4 определенно свихнулся. А с сумасшедшим роботом, как известно, шутки плохи! Hа всякий случай я похвалил его:
- Молодец! Только, насколько мне известно, текилу не едят. Из нее выжимают сок, а потом пьют.
И зачем только я стал с ним спорить? Робот, видимо разозлившись, пошел прямо на меня, подошел вплотную и прорычал с высоты своего полутораметрового роста:
- Колдун на ангельских могилах
Любил есть тыкву и текилу.
Кобыла осенью разгула
Абрека буйного лягнула!
И угрожающе стукнул себя по груди.
- Да, да! - поспешно согласился я. - Совсем забыл! Конечно текилу едят! Я даже сам пробовал пару раз. Из нее даже делают рогалики!
Робот в раздумьи застыл надо мной. Я чувствовал, что сейчас решится моя судьба. Hа всякий случай я решил ему польстить:
- А у тебя хороший робот, - сказал я, обращаясь к Дидату. Hе думал, что он умеет сочинять стихи.
- Я тоже, - глухо ответил Дидат. - И это при его-то словаре в пятьсот слов!
- Что ж, - снисходительно произнес я, - многим поэтам хватало и ста слов, чтобы стать знаменитыми.
Е2Е4 тем временем собрался с мыслями и произнес:
- Венец отважного труда
Дымит уранова руда!
И тут же запричитал:
- Ад, чад, клад, Исламабад.
"Что такое Исламабад? - подумал я. - Должно быть - нечто очень древнее."
Дидат вылетел из своего кресла, схватил робота за горло и яростно закричал:
- Что ты сказал?! А ну - повтори, создание каменного века!
- Венец отважного труда
Дымит уранова руда.
Ад, чад, клад, Исламабад, - послушно отозвался робот.
- Нет, Олвяч, ты только послушай, что говорит эта деревяшка!
- Да я вроде уже два раза слышал, - недоумевал я.
- Да нет! Ты по буквам, по буквам прочитай.
Я прочитал. Получилось "ВОТ ДУРАЧКИ!"
- Ах ты, болванка пластмассовая... - начал я.
- Постой, - перебил меня Дидат, - а первое стихотворение? Ты помнишь?
- Смутно, - признался я. - Что-то вроде "Лошадка летнею порою..." Чепуха какая-то получается!
Тут Е2Е4 в третий раз повторил свой перл.
- КОРАБЛЬ К НАМ ЛЕТИТ! - воскликнули мы хором.
