Единственное, что я ненавижу не меньше, чем вульгарный шум и болтовню, это насилие. Думаю, что насилие затрагивает каждого и потому мы все должны стремиться обуздать его. Если мне случается увидеть на улице двух спорящих людей, я немедленно вмешиваюсь и пробую их помирить. Если я вижу, как мать дает своему ребенку оплеуху, я делаю матери выговор, а ребенка стараюсь приласкать…
Насилие, пусть и в таком мелком повседневном проявлении, меня пугает, нагоняет на меня тоску. Мне становится плохо, я вся дрожу, у меня даже желудок начинает болеть.
Но там, где страдание — мое, личное, — я умею терпеть. Как и у всех, у меня были свои большие и малые беды, но я всегда держала эту боль в себе и старалась справиться с ней собственными силами. Хотя я и уверена, что насилие глупо и бесполезно, страдания, я считаю, в жизни нужны. Люди, не знавшие страданий, пусты, у них нет истории, они словно и не жили. Я даже думаю, что моей профессией не может заниматься человек, не прошедший через подлинные страдания: если ты сам не мучился, ты не способен играть роль персонажей, которые живут и страдают. Одного воображения тут недостаточно…
Я, естественно, говорю о внутреннем, душевном страдании. По-моему, оно помогает человеку расти, понимать окружающих и самого себя. А вот физическое страдание всегда очень меня пугало — быть может, потому, что справиться с ним нельзя в одиночку и молча. Тут нужен кто-то еще, а для меня просить у кого-то помощи очень трудно. Я всегда стремилась строить свою жизнь и решать свои проблемы сама, без помощи и вмешательства извне.
Одинокая девушка… с семьей… В том смысле, что у меня странным образом одиночество органично сочетается с любовью к семье — к отцу, матери, сестре, братьям, моим детям… К своим родителям я всю жизнь относилась с огромным уважением: никогда не перечила, всегда выполняла их требования. Вероятно, потому, что такое поведение является частью моей общей философии уважения к старикам, к тем, кто дал тебе жизнь.
Я часто говорю о счастье, потому что стремилась к нему. Но в действительности я всегда была довольно-таки несчастливой — и в детстве, и в отрочестве. Иногда мне кажется, что моя работа в кино — логическое следствие оставшейся у меня с детства привычки искать прибежище в мечте, в жизнях, нарисованных нашим воображением… Не помню я и ощущения того маленького, но безусловного счастья, свойственного всем детям: какого-нибудь особенно теплого материнского объятия, неожиданной ласки отца. Потому что я, такая замкнутая, интровертная дикарка, сама себе в них отказывала. Я всегда любила свою семью, свое семейное гнездо, но чувствовала себя в нем очень одинокой. Я была из тех девочек, которые уклоняются от ласк родных и похвал приходящих в гости родственников или соседей. Не было у меня ни собаки, ни кошки, а ведь на них я могла бы излить свою любовь. Они появились у меня позднее, когда я жила близ Рима. Там у меня была уйма кошек и еще больше собак. Я любила их и люблю, но не до беспамятства. Отношусь к животным очень уважительно, а уважать их — значит не слишком любить, превращая в предмет обожания и отказывая им в их естестве. И еще я люблю животных потому, что они не говорят, и потому, что они красивы, много красивее человеческих существ.
Я не хочу ничего бояться. С самого детства не хотела: меня всегда раздражали трусихи, которые своей боязливостью подтверждают мнение, будто женщине полагается быть слабой, пугливой, зависимой. Возможно, потому, едва начав что-то соображать, я стала вести себя как мальчишка: это был мой бунт против расхожего представления о женщине, как о существе хрупком и нежном. А позднее, поселившись на своей вилле на виа Фламиниа, достаточно далеко от города, я заставляла себя по ночам выходить в парк, в сад и прогуливаться там в темноте, чтобы побороть страх.
Мне повезло: у меня железное здоровье. И я сохранила его, наверное, потому, что совершенно им не занималась. Я не хожу к врачам, не делаю анализов, вообще ничего такого, что обычно принято делать. Мне кажется, что если хочешь, то будешь здоровым. Я убеждена, что в отношении к себе все зависит от нас самих, от каждого из нас.
