Тут же послышался звук отпираемых замков, дверь открылась, и я увидела молодую девушку лет двадцати трех. Не очень высокого роста худенькая брюнеточка с мелкими, острыми чертами лица. Кудрявые волосы были собраны в высокий хвост, черные шорты и такого же цвета майка обтягивали фигурку, делая ее еще более узкой. Девушка была совсем не похожа на Вячеслава Колесникова, разве что волосы тоже темные, поэтому я даже засомневалась, Ксения ли передо мной.
– Проходите, я Ксения, – коротко сказала девушка, отступая в глубь квартиры, и скрылась в комнате.
Пройдя, я увидела, что Ксения сидит на диване и держит в руках рюмку с коньяком. На журнальном столике перед ней стояла начатая бутылка.
– Коньяка хотите? – Голос у нее был хрипловатым, и вообще в облике было что-то резковатое, характерное скорее для мужчины, чем для женщины.
– Нет, спасибо, – поблагодарила я. – Считайте, что я на службе.
– А я вот хочу, – зло усмехнулась она и подняла на меня темные, почти черные глаза-смородины, – представляете, всю жизнь не пила, а сейчас вот… – Залпом выпила рюмку, поставила ее на столик и села, подтянув к подбородку острые коленки.
– Ксения, я хотела попросить вас о помощи, – мягко проговорила я, – понимаю ваше состояние, но коньяк в данном случае не то средство, которое может помочь. Сейчас нужно приложить все усилия, чтобы выручить вашего брата.
– Вы что-то знаете о нем? – резко вскинула она голову.
– Пока только то, что мне рассказали Эдуард Россошанский и невеста вашего брата.
– Господи, оставьте хотя бы Веронику в покое, – раздраженно произнесла Ксения, – она уж точно ничего не знает!
– А вы? – спросила я, удивленная ее резким тоном. Ведь Перетурин утверждал, что Ксения сама не против нанять частного детектива!
– Что я? – Она откинула со лба прядь непослушных волос и насмешливо посмотрела на меня. – Хотите сказать, что я знаю, где мой брат, и помалкиваю, напиваясь в одиночестве и рискуя сорвать соревнования, в которых должна участвовать?
Видя, что я внимательно смотрю на нее, Ксения чуть смягчилась и пояснила:
– Я мастер спорта по дзюдо. Периодически езжу на соревнования. Вот на следующей неделе как раз очередные. А сегодня я только что вернулась со сборов.
Ну, конечно, такая девушка, как Ксения Колесникова, насколько я сумела ее оценить, не могла заниматься художественной гимнастикой или, скажем, фигурным катанием. А вот дзюдо – это как раз подходящее занятие.
– Я ни в коем случае не думаю, что вы скрываете, что знаете, где находится ваш брат, – терпеливо продолжила я. – Но, по словам Эдуарда, вы очень дружны с Вячеславом, часто видитесь с ним, он вам все рассказывает, да и знаете вы его лучше всех остальных, поэтому я очень вас попрошу вспомнить, не случалось ли в последнее время с ним чего-то необычного… Не спешите отвечать, может быть, это какая-то мелочь, на которую вы и внимания не обратили, но сейчас я прошу вас припомнить, потому что в подобных делах важно абсолютно все.
Ксения нахмурилась. Очевидно, она все-таки прониклась моими словами, потому что враждебность постепенно слетала с нее, она задумалась, закусив губу, понимая серьезность ситуации и желая оказаться полезной, потом тряхнула кудрями.
– Ничего не могу сказать! Вроде бы все было как прежде. Единственное, что меня… немного удивило, так это то, что Вячеслав перебрался на время жить сюда.
– Почему же вас это удивило? – осторожно спросила я.
– Потому что он никогда не был особенно суеверным! И это дурацкое объяснение, что перед свадьбой нельзя встречаться, меня не убедило. И вообще, он всегда скучал, даже ненадолго расставаясь с Вероникой. К тому же он абсолютно неприспособленный к быту человек, а Вероника очень домовита, не то что я! С ней Вячеславу всегда гарантированы вкусный и сытный обед, свежая постель и чистая квартира. А мне некогда этим заниматься, я часто мотаюсь то по тренировкам, то по соревнованиям, да и не умею и не люблю, честно говоря, заниматься домашним хозяйством. И Вячеславу это прекрасно известно. Нет-нет, вы не подумайте, что я возражала против того, чтобы он пожил здесь, ни в коем случае! Мне и веселее с ним, мы действительно всегда хорошо дружили… Но… Есть еще одна мелочь, как вы говорите. Не знаю, имеет ли это значение или нет, но Вячеслав никогда не любил эту квартиру.
