В моей душе — неизъяснимый танец —
Живёт, как стон, восторг случайных встреч.
Они пройдут и, растворясь в закате,
Не принесут ни горя, ни стыда,
И только сердце грустью мне заплатит
За каждый миг, ушедший навсегда.
1962
Время, ты слышишь голос
Столетий, давно минувших.
В нашем двадцатом веке
Мы не знали таких дорог,
Которые дали бы сердцу
Счастье забыть о тебе,
Которые дали бы людям
Право помнить о нас.
Но — в расцвете юности нашей —
Мы слишком отчётливо слышим
Поступь твоих минут —
Минут таких же бесценных,
Как самое красивое чувство.
Время, тебе в укор
Мы оставили здесь этот камень
На суд надменных потомков,
Равнодушных к ушедшим.
В нашем двадцатом веке,
Слушая бой часов,
Мы однажды решили, Время,
Юными навсегда остаться,
И — не оставив имён —
Мы оставили здесь этот камень —
Как вызов тебе, о Время,
Как знак нашей победы, —
Ибо победить тебя может, Время,
Только самое красивое чувство;
Ибо мы решили, о Время,
Юными навсегда остаться.
Здесь, над этою глыбой,
Однажды, за руки взявшись,
Мы тихо ушли в закат.
А когда нас не стало, Время,
Ты закат собрало в ладони,
Чтоб пролить над этим камнем
Багряную скорбь столетий.
Время, ты слышишь нас?
Тени бледные наши
Останутся здесь навеки,
Чтобы, за руки взявшись,
Всегда смотреть на закат.
июль 1962
* * *
Разметались в небе
Локоны заката,
Затерялись в рыжих
Клочьях облаков…
Может быть, незримо
Где-то здесь прошла ты —
Как же мог не слышать
Я твоих шагов?
Скоро будут зори
Ярче и короче,
И, быть может, ночи
Будут ярче дней —
Если я проникну
В тайну дивных строчек,
Тех, что написала
Ты недавно мне.
В нашей новой встрече
Небо виновато —
Видишь, как зловеще
Светел небосклон:
Это отразилась
В зеркале заката
Грусть осенних листьев,
Ломких, как стекло.
И уже не страшно.
Если в сердце мне ты
Уронила горечь
Боли и утраты, —
На моих дорогах
Так светлы рассветы,
Так всечасно ярок
Скорбный лик закатов…
21-23 июля 1962,
Удельнинский парк
Логика снов моих
Проще надежд моих,
Проще речной
Волны,
Проще иной
Весны.
Это — тебе одной,
Только тебе одной.
Годы меняют нас.
Все мы грустим подчас,
Видя в знакомых глазах
Новую боль
И страх…
И только тебя одну
Сквозь пустоту минут
Вспомню — в который раз! —
Вспомню всегда такой,
Словно ещё вчера
Виделись мы с тобой.
Вечер.
И звон.
И снег.
Вечером
Холодно мне,
Зябко бродить и ждать,
Ждать этих глаз всегда…
Улицы.
Снег.
Туман.
В инее все дома.
Тоже чего-то идут
В эту январскую жуть.
Знаю: домой пора.
То же
Было вчера,
То же — будет опять.
Нет.
Я останусь ждать.
Я обречён — всегда, —
Я осуждён — ловить
В синих кристаллах льда
Отсвет
Моей любви.
Молча бреду на мост.
Мест до костей промёрз.
Нетронутый снег
Пушист.
Нету следов машин…
Крыши укутал снег,
Лёг на дворах пустых, —
Снег —
Пушистый, как смех
Ласковых глаз твоих…
…Как охватить твой размах,
Мама моя, зима?
Я верю в магию снов,
Я чувствую всей душой,
Я знаю: здесь суждено
Встретиться мне с тобой!
Слушай рассказ мой, ночь.
Ты у меня одна.
Слушай — хоть мне помочь
Даже ты
Не вольна…
Это случилось так:
Я услыхал во мгле
Чуть различимый шаг,
Я услыхал во мгле
Лёгкую поступь ног,
Тех, что на всей Земле
Бог
Повторить не смог!
Я небо могу поднять —
Пусть рухнет на плечи мне!
Город
могу
поднять
Я на своей спине,
Могу я весь невский лёд
Дыханьем своим растопить
И, может быть, другу ещё
Измену смогу простить, —
Но только вот глаз поднять,
Глаз от земли поднять
В этот звенящий миг —
Нету
сил у меня!
В этот звенящий миг
Слов — для тебя — найти
Я не смогу, — пойми,
Я не смогу, — прости…
Мост.
Тишина.
И снег.
Мороз не даёт бледнеть.
Близко до дрожи я
Вижу лицо твоё.
Жарко зимой стоять
Так, на мосту, вдвоём.
Тихо.
И ночь молчит,
Гулко колокол бьёт —
Это сердце стучит,
Сердце стучит моё…
1962
В этом мире, я знаю, нет
Предначертанных ранее дат —
Ты приснилась сегодня мне,
Неожиданно,
Как всегда.
Помню:
Вьюжный и мглистый день,
И нет ни души кругом,
И я — неизвестно где —
Настигнут Моим Врагом.
Был жестоким неравный бой,
Я упал — головой об лёд.
В этот город, совсем чужой,
Опрокинулся
небосвод.
И в глазах —
жёлтый туман,
И свинцовых век не поднять.
Так победила Зима
В единоборстве
Меня…
И в этот, последний, час,
Бледна, как звенящий снег,
Печалью огромных глаз
Ты наклонилась ко мне.
сентябрь 1962
Метель ломилась и стенала
