— Ворон своих спроси, — подсказал Сидоров. — Они всюду бывают.
— Спрошу. Ну, вот пришли, полазь в эту дырку, а дальше по трубе — она как раз над крысиной тропой проходит. Я тут подожду, чтоб не спугнуть.
Сидоров появился довольно скоро — причем, хвостом вперед. Он пятился, а пятился он потому, что волок крысу, а волочить ее приходилось из-за тяжелого веса и огромадного размера. Мордой вперед протащить ее в дырку Сидоров не мог. А когда Сидоров выволок крысу, Атаман Кошкин ахнул:
— Васька, да ты же крысиную хозяйку завалил! Ну, дела-а!.. Я с ней позавчера пластался — сошлись, представь, нос к носу. Как на меня кинулась, зверюга! Хорошо, слесаря в подвал полезли, разбежались мы с ней вничью. Как ты с ней сладил-то?
— А я не пластался, — отпыхиваясь, объяснил Василий. — Гляжу, внизу бежит. Прыгнул, да на зуб. Всего раз трепыхнулась. Нос-то к носу и я бы такую не взял.
— Ну, Сидоров! Царь-крысу задавил! Я ведь с ней давно в контрах ходил, все под меня копала. Ну-ка, — осенило вдруг Кошкина, — погодь! я щас!
Он полез в ту же дырку в стене и через пару минут показался с крысой, поменьше, чем у Сидорова, но тоже большой.
— Вот, — объяснил Кошкин, — это тебе. Две крысы подаришь. Представь, открывает она дверь, а на пороге ты — одна крыса в зубах, другую гордо попираешь лапой. Тут любая фифочка от взаимности сомлеет, не изволь сомневаться.
— Да ты что, Кошкин! — возопил Сидоров. — Я как обоих-то потащу? Мне эту-то хорошо бы до места доволочить!
— Да я помогу, не бойся. Оставлю ее там и уйду. Не стесняйся, подглядывать не буду.
Сидоров посоображал и отказался:
— Нет, Кошкин. Нереалистично выйдет — сразу две крысы. Этой хватит.
— Куда же мне теперь крысу девать? — задумался Кошкин.
— А Фельдману унеси, — посоветовал Сидоров. — Самое то.
Он посвятил Кошкина в тонкости их дружеского общения. Кошкин слушал с интересом, а потом спросил:
— Ну, клен, навес, окно, понимаю, — а форточка? Что же, Фельдманы все время держат ее открытой? Этак в квартиру всякая ворона залетит или еще кто хуже. Как же такое может быть, Сидоров?
— Ты совершенно прав, Кошкин, этот факт действительно кажется странным, — согласился Сидоров. — Однако же, прими во внимание следующие обстоятельства. Во-первых, в доме у Фельдманов совершенно нечего взять. Запасов буженины и стерляди едва хватает для нас с Фельдманом, а остальное челы хранят вне стен своего жилища. Я бы сказал, они живут довольно скудно. Что у них брать? В доме нет ни лопат, ни метел, ни, на худой конец, железного лома или граблей. Не станут же воры уносить зубоврачебное кресло?
— А у Фельдманов дома стоит зубоврачебное кресло?!. - изумился Кошкин.
— А как же — со сверлилкой, клещами и всем прочим. Но не подумай, что они ведут частный прием на дому — нет, в этом кресле они лечат зубы исключительно сами себе, по очереди. Других пациентов они дома не принимают.
— Зачем?
— Фельдманы считают негигиеничным доверять свои челюсти посторонним людям, — пересказал Сидоров объяснения Фельдмана. — А видел ли ты, Кошкин, хоть одного человека, который сам, по своей воле полезет к зубному врачу? Даже если он заберется к нему по ошибке, то едва лишь увидит этот зубоврачебный станок, то расплачется от испуга и сразу убежит.
— Ты совершенно прав, Сидоров, — подтвердил Атаман Кошкин, — нервы у челов ни к черту. Совершенно никакой выдержки. Ни разу не видел, чтобы челы часами мерялись взглядами, как мы, кошки. Но какие странные люди эти Фельдманы!
— Верно, и это еще одна из причин круглосуточно открытой форточки. Другая же состоит в том, что у Фельдмана астма.
— У чела?
— Нет, у нашего. Вернее, он ее симулирует, но челы об этом не догадываются. Кстати, это я ему посоветовал. Когда чел Фельдман начинает ругать Фельдманшу за вечнооткрытую форточку, Фельдман принимается хрипеть и нарочно заскакивает на раму и громко дышит, выставив голову наружу. Хотя ему слегка неловко обманывать, но получается очень достоверно.
— Как же так, Сидоров, а челы не боятся, что Фельдман выпрыгнет в окно и убежит? или случайно выпадет?
— Ха-ха-ха! — от всей души рассмеялся Сидоров. — Фельдман убежит из дому! Да для него это страшнее, чем для нас с тобой сидеть взаперти. И уж это челы знают. А выпасть Фельдман не может — под окнами, как ты знаешь, проходит навес, и Фельдман в худшем случае свалится на него, но не на улицу. Далее, Кошкин, прими во внимание тот факт, что форточка очень мала, а окно забрано решеткой. Только кошке и пролезть, но никак не вору. Он еще может просунуть туда руку, но что толку? Шпингалеты удалены, а рамы этого окна заколочены намертво толстыми гвоздями. И наконец, Атаман, дожны же быть в жизни какие-то чудеса, как по-твоему?
