– Что ты здесь делаешь? – услышал он голос Сары. – Конечно, я очень рада тебя видеть, но до ноября ещё несколько месяцев.
– Разве мужчине нужен повод, чтобы навестить свою малышку?
«Малышка. Вот чёрт». Оставалось надеяться, что мужик не захватил ружьё.
– Нужен, если он бросает своё дело в самый разгар сезона.
– Сэнди позаботится о рыболовном магазине, а её сын взял на себя работу с документами. Мальчик знает, что к чему, и он не дурак. Справится.
Сара открыла было рот, но тут заметила за плечом отца Такера. От улыбки, которой она его одарила, лёгкой и естественной, желудок сжался ещё сильнее.
– Такер, познакомься с моим отцом, Джоном Барнвеллом. Папа, это Такер Петтигрю.
– Сэр. – Такер протянул руку.
И… о да, вот и взгляд Грязного Гарри, который, наверное, появляется в арсенале мужчины сам собой, когда ему приносят подержать новорожденную дочурку. От ледяных зелёных, словно вода в озере, глаз по обветренному лицу расходились морщинки.
– Наслышан о тебе.
Такер не знал, то ли ему следует быть польщенным, то ли пора беспокоиться.
– От кого? – потребовала Сара. Затем, прямо как отец, прищурилась. – Ной. Вот крысёныш.
– Послушай, Сара…
Обвиняющее выражение на её лице сменилось брезгливым.
– Вот тебе и сдержанные молчаливые мужчины! Да вы двое вечно сплетничаете, как бабки в парикмахерской. И хотелось бы заметить, я уже достаточно выросла, чтобы принимать самостоятельные решения. Неужели ты и вправду проехал весь этот путь, потому что у меня с кем-то взрослые отношения?
– Я по другому вопросу. А про… это даже знать ничего не хочу. – Барнвелл окинул Такера обжигающим взглядом. – Я приехал, потому как хотел лично посмотреть, как этот мальчишка Хоубейкер разбирается с твоими неприятностями.
– Моими… Клянусь, я убью Ноя. Это лишь пара злобных шуточек, папа, ничего такого, о чём стоило бы беспокоиться.
Джон сунул руки в карманы. Такер, и сам будучи молчуном, распознал этот жест как знак того, что отец Сары не согласен и раздражён необходимостью спорить.
– Когда дело касается моей дочери, я сам решаю, беспокоиться или нет.
– Папа…
Джон поднял руку:
– Обсудим всё дома, не на этой жаре.
Сара вздохнула:
– Хорошо. Извини, что не предложила тебе чего-нибудь освежиться. Такер, не возражаешь, если мы посадим цветы как-нибудь в другой раз? Только поливай, пока я до них не добралась.
– Без проблем. – Очевидно, они собирались обсудить свои семейные дела наедине. Такер постарался не показывать слишком уж явного облегчения от того, что сорвался с крючка. – Я только распакую твою мульчу и пойду.
– А ну-ка погоди. – Джон осмотрел его с ног до головы. – Ты ведь крутишь шашни с моей дочерью?
Вопрос, на который не существует правильного ответа.
– Можно и так сказать.
– Тогда пойдём с нами. У меня есть, что вам сообщить.
Разливая чай со льдом в винтажные кобальтовые стаканы, Сара поглядывала на мужчин, расположившихся за её маленьким кухонным столом.
Они походила на двух больших немного невоспитанных псов, которых запихнули в одну клетку, и теперь они настороженно присматриваются друг к другу на случай, если один решит укусить. Одновременно забавно и нелепо.
Картина вызвала прилив нежности, и протягивая каждому по стакану, Сара с трудом сдерживала улыбку.
– Спасибо, – поблагодарил Такер.
– Очень признателен, – пробормотал отец. Затем уставился на кусочки фруктов и трав, плавающих в напитке. – Что там на сей раз?
– Малина и мята. Мята только с грядки.
– Вкусно, – осторожно глотнув, признал он. – Ты всегда была хороша в таких делах. Подавала нам воду с дольками лимона, а в спагетти втыкала веточки зелени.
Сара научилась этому, ужиная с Элли.
– А я вот припоминаю, что вы с Ноем оба возмущались, когда я приправляла блюда одуванчиками.
Джон поморщился и пояснил Такеру:
– Собрала какие-то сорняки и облепила ими вполне приличный шоколадный торт.
– Кажется, эта её страсть всюду совать цветы возникла уже очень давно.
– Ну, у её матери были золотые руки во всём, что касается растений. Помидоры выращивала с бейсбольные мячи.
– Папа. – Сару так тронула горькая гордость в его голосе, что она потянулась через круглую белую столешницу и накрыла ладонь отца своей. – Я так рада тебя видеть. Но почему ты приехал?
