Мистер Обязательность - страница 6
Должен признаться: Мэл ни разу не пожаловалась на судьбу. За все эти годы она ни разу не предложила мне бросить комедиантство и найти нормальную работу. Более того, она даже умудрялась гордиться мной.
«Это одна из причин, по которой я тебя так люблю, — заявила она после провальной вечеринки в Манчестере, на которой большая часть моего выступления пролетела мимо ушей присутствующих гостей, явившихся на Ежегодный Бал крампсэльских пенсионеров. — Я знаю, что однажды ты прославишься. Просто знаю — и все. Я в тебя верю».
А затем с улыбкой добавила: «И тогда я захочу «феррари»».
Признаться, иногда мне самому было трудно в себя поверить. Подозреваю, что шансы Мэл на получение «феррари» равняются ее шансам завладеть телевизионным пультом. То есть — нулю.
Чертовски трудно быть последним в списке, умолять агентов дать возможность выступить и наблюдать за успехом других комиков, чей талант не идет ни в какое сравнение с твоим. Это разбивает сердце. И тем не менее именно истории чужих успехов дарили надежду: истории про таких же, как я, комиков, которые после пятнадцати лет жизни на пособии все-таки добивались омытой потом, кровью и пивом эдинбургской премии Перье[6].
Конечно, палка была о двух концах. На другом ее конце (о котором обычно умалчивалось) находились толпы безвестных комиков, так ничего и не добившихся и в конечном счете пополнивших ряды учителей, бухгалтеров, банковских клерков и строителей, живущих в реальном мире без надежд и иллюзий. Чего я боялся, так это оказаться в реальном мире. Мы с Дэном, моим бывшим соседом по общежитию, тоже комиком, в свое время условились: если к тридцати годам мы так и не добьемся успеха — займемся делом. Сперва, правда, граница проходила за двадцатью восьмью годами, но время пролетело так незаметно, что пришлось добавить пару лет отсрочки. Не знаю, как Дэн, а я себя в роли бухгалтера не представлял.
Домой от Мэл я добирался больше часа. Через пару минут после отправления с «Гудж-стрит» машинист сообщил, что на «Варен-стрит» произошла авария, и мы застряли в подземке до «поступления дальнейшей информации». «Дальнейшая информация» последовала, как водится в таких случаях, через добрых двадцать минут, после чего мы вновь тронулись. Из-за этой задержки, а также ссоры с Мэл и внезапного осознания того, что из-за Предложения я не получил обещанного китайского ужина, мое неприятие мира достигло апогея.
В четверть одиннадцатого я вошел в свой дом. Дэна не было. Пройдя прямиком на кухню, я обнаружил на холодильнике записку. Из нее явствовало, что Дэн отправился пропустить стаканчик с некой Натали. Налив себе пол-литровую кружку «Рибены»[7], я достал буханку хлеба. Наступило время делать тосты.
Я очень люблю тосты. Честное слово. Я вообще считаю, что тосты — это лучшая еда на свете. Берете простой кусок белого хлеба (ни в коем случае не черного), опускаете в тостер (Что это? Да это же тостер! А что он делает? Он делает тосты!), и через пару минут у вас в руках полноценная еда. Вы можете водрузить поверх тоста практически все, что найдется в вашем холодильнике, и результат всегда будет отменным. «Да и вообще, — подумал я, наблюдая за двумя подпрыгнувшими ломтиками, — в тостах гораздо больше смысла, чем в шоколадках».
Я вошел в комнату с тремя горячими тостами на тарелке, опасаясь испортить свое хрустящее лакомство, слишком остудив его. Нажав кнопку автоответчика, я обнаружил только одно сообщение, оставленное моей матерью. Она распространялась по поводу своей нелюбви к автоответчикам вообще и к нашему в частности, и кроме того, она понятия не имела, кто такой Роберт де Ниро. Озадаченный ее словами, я прослушал исходящий текст и, понятное дело, услышал голос Дэна, повествующий о том, что «вы попали к Роберту де Ниро», и предлагающий оставить сообщение после сигнала.
Взглянув на часы, я задумался, не поздно ли ей перезванивать. Решил, что поздно, но мне вдруг стало так жаль себя из-за истории с Мэл, что я решил позвонить маме.
