Другим посетителем был афганский доктор, имя или прозвище которого было Ибрагим. Блейкер виделся с ним, и мы пришли к выводу, что это был один из многих большевистских агентов, приходивших к нам под разными личинами. Оказывается, мы ошибались, и бедняга был арестован большевиками, которые подозревали его в бесчисленных злодействах только потому, что он имел неосторожность посетить нас. Он был освобожден из заключения белогвардейцами во время «январских событий», к рассказу о которых мы подойдем в свою очередь.
Обратился к нам также турок, назвавший себя Сулейманом. Его история заключалась в том, что он занимал должность в турецком посольстве в Тегеране, но он был уволен из-за слишком большой дружбы с нашей дипломатической миссией. Мне удалось выяснить с помощью телеграммы из Кашгара, что эта история была ложью. Я так никогда и не узнал, кем он был на самом деле или какова была цель его визита.
Десять дней спустя после нашего прибытия в Ташкент к нам присоединился сэр Джордж Макартни. Он провел двадцать восемь лет в Кашгаре и являлся фактически там консулом с сопряженной с этой обязанностью многочисленными и тяжелыми трудностями и опасностями. Сейчас он находился на отдыхе и хотел вернуться в Англию. Поэтому до его возвращения было условлено, что он съездит в Ташкент, чтобы представить миссию и помочь ей своим авторитетом и знаниями местных особенностей и влиянием. Он мог затем вернуться через Россию или через Индию либо через Ашхабад и Мешхед, либо, что он мог сделать реально, через Гилгит и Кашмир. Сэр Джордж до этого проезжал через Ташкент семь раз и был хорошо здесь известен. Мы беседовали с Дамагацким вместе с ним несколько раз. Его влияние и поддержка были бесценны для Блейкера и меня.
В один из дней сэр Джордж, Блейкер и я отправились в Белый дом, в бывшую резиденцию генерал-губернатора Туркестана, чтобы повидаться с главой комиссаров, главой Туркестанской республики, человеком по фамилии Колесов.[27] Он был смазчиком на железной дороге, пока революция не возвысила до его нынешнего положения. Дамагацкий также присутствовал при разговоре.
Сэр Джордж объяснил намерения, которые мы имели в виду, и также подчеркнул, что мы не шпионы, а прибыли с определенными целями и что мы надеемся, что наши неформальные контакты будут взаимополезными.
Колесов спросил нас, как это можно понимать прибытие миссии в Ташкент в свете нашего нападения на советское правительство в Архангельске. Мы объяснили, что не имеем информации об этом и не имеем возможности связаться с нашим собственным правительством.
Что касается наших специфических просьб, которые мы уже изложили Дамагацкому, Колесов сказал, что он так же, как и мы, озабочен тем, чтобы военнопленные не возвращались домой в свои страны; они были нужны Красной армии.
Что касается хлопка эти и другие коммерческие вопросы будет лучше обсуждать, когда ситуация вокруг Архангельска прояснится.
Касательно неплатежеспособности и потерь британских индийских торговцев он сказал, что любые британские объекты в России рассматриваются политически точно так же как и российские объекты. Он добавил, что он не дает разрешения миссии оставаться в Туркестане, так как все сношения с иностранными правительствами о суще ств ляются через центральное правительство в Москве.
Колесов умышленно избегал любых упоминаний о присутствии британских солдат на Ашхабадском фронте, но после того как он вышел из комнаты, Дамагацкий упомянул об этом, и это, возможно, было самым главным фактором из всех.
В марте 1918 года Колесов командовал большевистскими силами, которые атаковали Бухару. После пяти дней боев он потерпел поражение и был вынужден отступить и заключить мир с Эмиром. Была еще одна забавная история, связанная с Колесовым, которая, возможно, является правдивой. Ему было послано двадцать два миллиона рублей из Москвы на военные цели, и попросили отчитаться за них. Он сказал, что он не вел строгий учет деньгам, но что он потратил пять миллионов на Оренбургский фронт, остальное на Ашхабадский фронт, и еще немного осталось мелочи, которую он вынул из своего кармана.
