Густо покрытая волосами и прыщами смуглая мисс Харт смутить его никак не могла.
- ... и вот адмирал застал нас в таком положении, вы понимаете, пришел в такую ярость и выгнал меня из дома, запретив там появляться. Еще больше он разозлился, когда узнал, что Фанни восприняла все весьма близко к сердцу, и мы переписываемся. Заявил, мол, если хочу получить целое состояние, мне лучше попытать счастья с французскими призами. Ну и добавил, что могу поцеловать его в зад, и рылом не вышел. Сэр, вам не кажется, что это весьма низко так говорить?
- Про поцелуй в зад или рыло?
- Нет, про поцелуй в зад он каждый день говорит, это нормально. Но вот про рыло... по-моему, это крайне низко.
- Только полный грубиян так мог сказать, - заметил Стивен. - Позор ему.
- Точно, - согласился Джек. - Вроде конюха, - после некоторого раздумья он продолжил: - Погоди-ка, Уильям, разве тебя можно обвинять в погоне за чужими деньгами? Тебе не надо жить только на жалованье, у тебя хорошие перспективы. Да и леди едва ли может стать наследницей?
- Еще как может, сэр - самое малое двадцать тысяч фунтов. Сама мне сказала. Ее отец получил наследство от старика Дилки, богача с Ломбард-стрит. Харт метит очень высоко и планирует брак Фанни с мистером Рэем.
- Мистером Рэем, секретарем Адмиралтейства?
- Именно, сэр. Если сэр Джон Бэрроу не оправится - а все говорят, что бедный старый джентльмен уже на последнем издыхании - Рэй станет полноправным секретарем Адмиралтейства. Только представьте, какое влияние окажется у человека в звании контр-адмирала! Я думаю, через него он и отослал "Дриаду" в Средиземноморье, чтобы избавиться от меня и следить за мной, пока сами торгуются о приданом. Как только достигнут соглашения, сразу будет свадьба.
Что касается благ земных, у Джека Обри их имелось гораздо, гораздо больше, чем у кого-либо на "Ворчестере". Он обладал личным пространством и уединением: наряду с кормовой каютой, где отдыхал или развлекался, или играл на скрипке, еще и кормовой галереей, на которой капитан мог гулять, когда вздумается, в одиночестве, а не на густонаселенном квартердеке. Также имелся обеденный салон и спальное помещение, капитанский салон, где Джек учил недорослей и занимался бумажной работой, и кормовые балконы как место для умывания и уборная. У него имелся личный стюард и собственный кок, много места для личного скота, припасов и вина и достаточно денежного содержания и пособий для бережливого одиночки, чтобы обеспечить достойное пропитание.
Было бы неблагодарно с его стороны выражать недовольство, как он признался, в длинном бессистемном письме, что писал каждый день Софи - письме, или, скорее, его продолжении, в котором Джек обрисовал отъезд Стивена. Неблагодарно и нелогично: он всегда знал, что флот подвержен крайностям, и большинство из них испытал лично, начиная с действительно невероятного отсутствия пространства, с которым столкнулся в начале своей карьеры, когда сердитый капитан разжаловал его, так что на следующий день Джек стал не мичманом, а марсовым, простым матросом, вынужденным повесить свой гамак на нижней палубе "Резолюшн" на расстоянии положенных четырнадцати дюймов от соседей.
Поскольку на "Резолюшне" команда была разбита на две вахты и половина экипажа находилась на палубе, пока другая половина отдыхала внизу, на практике эти четырнадцать дюймов увеличивались до двадцати восьми, но даже в этом случае массивные соседи Джека касались его с обеих сторон при качке - человеческий ковер из нескольких сотен немытых тел (за исключением рук и лица) в непроветриваемом помещении, храпящих, скрипящих зубами, вскрикивающих в своем коротком беспокойном сне, редко когда длившемся четыре часа кряду.
Разжалование далось с трудом и казалось вечным, но имело большое значение, научив его многому, что касается матросов и их отношения к офицерам, работе и друг другу, больше, чем он мог когда-либо узнать, стоя на квартердеке, научив огромному количеству вещей, а среди них - значимости личного пространства.
Здесь же Джек располагал пространством, которое можно измерить в родах, полях или перчах
