Обиженный Джимми доел холодную пиццу, сложил детали конструктора в коробку. Говорить о мишках- гамми сейчас ему не хотелось.
Но как нечестно поступили с ним мишки-гамми, как нечестно! Как это обидно!
– А теперь мы пойдем выпьем еще по чашечке кофе и забудем о мишках-гамми, – сказал папа и в утешение потрепал Джимми по щеке.
Кофе пили в столовой. Вечер был теплый. Окно на улицу распахнуто. Джимми с грустью смотрел вверх на бледные звезды, затем опустил голову и стал разглядывать сверкающие огни города.
– Мама, отвернись, пожалуйста, на секунду, – попросил Джимми.
– Зачем?
Джимми проглотил подступивший к горлу комок.
– Ты не любишь, когда я чавкаю, а я сейчас хочу взять бисквит и немного почавкать.
Джимми надо было чем-то утешиться. Он был очень расстроен, что мишки-гамми удрали. Ведь действительно нехорошо так поступать! Вдруг исчезнуть, ничего не оставив после себя кроме замка из разноцветного конструктора, да недоеденной пиццы на самом верху башни...
Эти минуты, когда вся семья собиралась вместе за столом, Джимми раньше очень любил. Можно было спокойно поговорить с папой и мамой, они терпеливо слушали Джимми, тогда как в другое время это случалось редко. Джимми нравилось смотреть за тем, как Ник и Мэри подтрунивали друг над другом и болтали о своих делах в колледже.
Джимми тоже очень хотелось рассказать им о своих школьных делах. Но никто, кроме папы и мамы, этим не интересовался. Ник и Мэри только смеялись над его рассказами, и Джимми замолкал – он не любил говорить то, над чем так смеются. Впрочем, Ник и Мэри старались не очень-то дразнить Джимми, потому что он отвечал им тем же. А дразнить их Джимми умел превосходно!
– Ну, Джимми, – спросила мама, – ты уже выучил уроки?
Нельзя сказать, чтобы такие вопросы очень нравились Джимми, но раз уж мама так спокойно отнеслась к его чавканью за столом, то и Джимми решил мужественно выдержать этот неприятный разговор.
– Выучил, разумеется, – хмуро ответил он.
Все это время Джимми думал лишь о мишках-гамми. И почему люди не понимают, что пока он не узнает, куда исчезли мишки-гамми, ему не до уроков?
– А что вам задали в школе? – спросил папа.
Джимми окончательно расстроился. Видимо, этим разговорам о школе сегодня конца не будет.
– Нам задали алфавит, – быстро ответил он. – Целый длинный алфавит. И я его знаю. Сперва идет «А», а потом все остальные буквы.
Он взял еще один бисквит и снова принялся размышлять о мишках-гамми. Пусть себе болтают, о чем хотят, а он будет думать только о мишках-гамми. От этих мыслей его оторвала Мэри:
– Ты что, глухой, Джимми? Хочешь заработать пять долларов?
Джимми не сразу понял, о чем она ему говорит. Конечно, он не против заработать пять долларов. Но все зависело от того, что для этого надо сделать.
– Пять долларов – это слишком мало, – твердо сказал он. – Сейчас ведь это не деньги. Ты же сама знаешь – инфляция...
– Но ведь ты даже не знаешь, о чем речь, – сказала Мэри. – Тебе ничего не придется делать. Тебе нужно будет только кое-что не делать.
– Интересно, что именно?
– Ты должен будешь в течение всего вечера не переступать порога столовой.
– Понимаешь, придет Майкл, новое увлечение Мэри, – сказал Ник.
Джимми кивнул. Ну, конечно, понятно, они ловко все рассчитали. Папа с мамой пойдут в кино, Ник – на автодром, а Мэри со своим Майклом проворкуют весь вечер в столовой. И только он, Джимми, будет изгнан в свою комнату, да еще за такое ничтожное вознаграждение, как пять долларов... Он опять окажется один, никому не нужный...
– А какие уши у твоего нового увлечения? Он что, такой же лопоухий, как и тот, прежний?
Это было сказано специально для того, чтобы позлить Мэри.
– Вот! Ты слышишь, папа? – сказала Мэри. – Теперь ты понимаешь, почему мне нужно убрать отсюда Джимми? Кто бы ко мне ни пришел, он всех отпугивает своими дурацкими шуточками!
– Он больше не будет так делать, – неуверенно вступилась за Джимми мама: она не любила, когда ее дети ссорились.
– Нет, будет, наверняка будет! – стояла на своем Мэри. – Ты что, не помнишь, как он выгнал Джона? Он уставился на него и сказал: «Нет, Мэри, такие уши бывают лишь у гималайских медведей...». Ясно, что после этих слов Джон больше сюда не заходит.
