– Не говоря уже о постоянных приездах и отъездах легковушки и грузовика! – добавила Мартина.
– Прекрасно, и я того же мнения. Впрочем, есть одно обстоятельство… Если не считать этих домов, остается только несколько ферм, разбросанных среди полей,
– Ну так что же? – спросил Даниель. – Ты уже говорил это, когда мы утром изучали карту.
– Ты прав. Предлагаю разделиться, по крайней мере по двое. Так мы выиграем время. Нужно поговорить с теми, кто здесь живет, только осторожно. Расспросить, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного за последние дни, но при этом не встревожить их.
– Да, подойти и сказать: «Ни о чем не хочу вас спрашивать, расскажите мне обо всем!» – усмехнулся Артур.
– Пожалуй, – согласился Мишель, – однако нужно соблюдать осторожность.
– Сначала можно будет заговорить о докторе Филлэне, – предложила Мартина. – Ведь мы ищем его «фиат», а местные жители вполне могли заметить автомобиль!
– Как бы то ни было, нашим лозунгом должно стать: «Осторожность и еще раз осторожность!» Сесиль не хотела, чтобы полиция что-нибудь узнала до вечера. Хороши же мы будем, если своими вопросами встревожим сельского полицейского и он сообщит о своих подозрениях в жандармерию! – воскликнул Мишель.
– Договорились! – согласился Артур. – Еще разок посмотрим на карту – и за дело!
– Встречаемся через час на этой дороге, только немного подальше, – объявил Мишель. – Скажем… Видите этот лес? Мы встретимся на опушке. Всем ясно?
Друзья склонились над картой, сравнили ее с местностью, заметили ориентиры и разделили район, где им предстояло вести разведку, между двумя группами.
– Поедешь со мной, Артур? – предложил Даниель. – Мой мотор что-то барахлит. Не исключено, что тебе придется немного в нем покопаться.
– Хорошо. Мартина, едешь со мной! – решил Мишель. – До скорой встречи!
Стоял ясный сентябрьский день. Не слишком жаркое уже солнце ярко освещало рощицы и перелески. Тени стали более густыми, а скирды соломы блестели, как шкура ухоженного животного.
Прошло уже больше часа с тех пор, как обе группы отправились на разведку, однако похвастаться друзья ничем не могли. Стояла осенняя страда, и крестьяне не могли уделять много времени разговорам, к тому же они не слишком хорошо понимали, чего хотят от них мальчики и Мартина.
Мишелю и его спутнице оставалось проверить всего одно подозрительное место: довольно протяженный лес. В нем находилось какое-то строение, однако по карте нельзя было понять, может оно представлять интерес или нет.
На опушке этого самого леса была назначена встреча двух групп. Мартина и Мишель, проехав несколько сотен метров по разбитой дороге, остановились неподалеку от того места, где, судя по карте, должно было располагаться строение. Мопеды они спрятали в канаве, а дальше пошли пешком, стараясь производить поменьше шума.
Долго искать им не пришлось. Посреди обширной поляны они увидели стену из кирпича, высота которой, как прикинул Мишель, составляла не меньше четырех метров.
– А может, и все пять, – пробормотал мальчик. – Будем надеяться, что нам не придется через нее перелезать.
Стеной был обнесен довольно большой участок. На нем стоял дом, покрытая шифером крыша которого виднелась сквозь кроны столетних деревьев.
Друзья пошли вдоль той стены, которая проходила параллельно дороге. Судя по всему, вход находился именно в ней.
И действительно, скоро они вышли к решетчатым воротам с филенками из заржавевших железных пластин.
Справа от ворот была прибита деревянная табличка. Мишель и Мартина с трудом разобрали едва; различимые буквы. То, что они прочли, заставило их онеметь от изумления.
Удивляться было чему. На табличке с облупившейся краской еще можно было различить слова «Клиника «Бель-Эр».
И чуть ниже: «Д-р Ж. Филлэн».
– Ну и ну! – пробормотал Мишель. – Мне кажется, Сесиль Дарель скоро испытает жестокое разочарование, если только она его до сих пор не испытала…
– Почему? – спросила Мартина.
– Гм! Боюсь, все сходится даже слишком хорошо! По городу разъезжает машина доктора, хотя она должна быть в Англии… Грузовик, водитель которого похитил Сесиль, направляется в эту сторону и возвращается обратно… Мне кажется, все достаточно ясно, разве нет?
