– Привет.
– Пипа, тебя не узнать! – пошутила Гробыня, глядя на Ленку.
– Я не Пипа.
– Ясный перец, не Пипа! Ты на нее похожа, как я на Веньку Вия!
– Как он, кстати, поживает? – спросила Таня.
– Да ниче, сопли на кулак наматывает… – бросила Гробыня.
– Что, не хочет с тобой расставаться? – с сомнением спросила Таня.
– Да нет, от счастья. Так кто это пристает к моему скелету? – спросила Гробыня.
– Я новая соседка по комнате, Лена.
– Ощщень неприятно. Так, а Пипу куда дели?
– Сплавили Попугаевой.
– А-а-а, то-то Верка на коврике у спальни спит. Значит, Пипенция там порядок навела! Молодец, моя школа!
– Как там твой Спиря? – поинтересовалась Гроттер.
Гробыня округлила глаза и замахала руками, как будто только что услышала самое противное слово на свете.
– И не вспоминайте про него – сглажу! Никакая Зубодериха вам не поможет.
Проговорив до утра, девчонки так и не легли спать, поэтому на занятия пришли сонные. Гробыню все встретили с радостью. Джинн Абдулла даже специально сочинил коротенькую оду, посвященную Склепушке. Он, конечно, безумно оскорбился, когда Гробыня завизжала на середине оды и убежала.
– …Ленка-а! – позвала Гробыня, ковыряясь в недрах своего шкафа.
– Ась?
– Скажи-ка мне, девица, какой топик лучше надеть: синий с двумя черепами или белый с тремя?
– Тот, что с тремя, наверное, – ответила Лена, одним глазом выглядывая из-за подушек, которыми была завалена ее кровать.
– Это еще почему? А чем тебя с двумя не устроил? – возмутилась Гробыня.
– Два на покойника… – заметила Ленка.
– Нет, надену синий! – упрямо сказала Гробыня. – И тебе меня не переубедить!
– Ну а зачем тогда ты меня спрашивала?
– Святая истина: послушай, что скажет подруга, и сделай наоборот! – самодовольно выдала Гробыня.
Лена только хмыкнула в ответ, похоже, она такой истины не придерживалась.
Гробыня напялила синий топ (и почему ей пришло в голову переодеваться в одиннадцать вечера?) и вытянулась в гробу в полный рост. Она прошептала «Хап-цап», и у нее в руке оказался тоненький стакан вишневого сока. Неловко скребанув по его боку ядовито-зелеными ногтями, Склепова пролила полстакана на себя. Раздраженно запустив стаканом в Пажа, Гробыня переоделась в белый топ. Ленка довольно усмехнулась.
– А вам повезло! – радостно заявила Гробыня, не обращая на Ленку внимания. – У меня сегодня мирно-расспрашивательное настроение!
– О, только не это… – буркнула Таня Гроттер из-под одеяла.
– Хм, хорошо хоть не буйно-истерико-закатительное! – сказала Лена.
– А ты не хмыкай, расхмыкалась тут, понимаешь ли! Для истерик у нас Зализина есть! – прикрикнула Гробыня.
Она заклинанием убрала сок с пледа и снова улеглась в гроб.
– Гроттерша, как у тебя с Пинайтележкиным? – поинтересовалась Гробыня.
– Никак, – безразлично бросила Таня.
– Фи, как банально. Значит, ты щас с Ванькой?
– Ну, в общем-то, да…
– Угум, ты что, и замуж за него собралась? Будете жить на берегу реки, детишек ему нарожаешь, и все они станут ходить в желтых майках?
– Отвали, Склеп! Искрисом схлопочешь! – отмахнулась Таня. До их свадьбы с Ванькой еще столько лет… – А ты все еще со своим дорогим Гуней? – спросила Танька.
– Он не дорогой, он уцененный! – хихикнула Склепша. – На работу устроился! Теперь охранник при какой-то знатной певичке… позабыл про бедную Гробулечку, бяка противнющая! Ну и флаг ему в руки! Так, а Ленка парнем обзавелась?
– Обзавелась, – эхом откликнулась Лена.
– У всех любовь-морковь, прям аж жить не хочется! Не, надо мне Пупочку охмурять поскорее, а то эта мадемуазель Петушкофф точно всю его кредитку растратит!
– Пундус храпундус, – шепнула Таня, усыпляя Склепову. – Ух, наконец-то тишина!
– Я пойду ночью на свидание, ты не пугайся, если разбужу! – тихо сказала Лена.
Таня сонно пробурчала что-то невнятное.
Гроттер снилось, что ее телепортировали в Магфорд, прямиком в комнату к Пупперу. Драконболист, от удивления забывший надеть очки, бросился обнимать Таню, предлагая ей руку и сердце и вообще всего себя. Таня пыталась сбежать от него, но ноги были как ватные. Вдруг Таня и Пуппер оказались в просторной церкви. Таня была одета в пижаму, а Пуппер был в смокинге. Рядом возникла Джейн Петушкофф в роскошной свадебной фате, но тоже почему-то в пижаме.
