Малакар включил свет.
— Все так и есть, — сказал он. — Как вы узнали?
— Это изображение богини Мар-и-рам, повелевающей исцелениями и болезнями. Именно под ее портретом и лежал фон Хаймек на грани между жизнью и смертью. В нем странным образом сошлись благословение и проклятие этого божества.
— Я перестал вас понимать. Вы хотите сказать, что эта богиня реально существует?
— В некотором смысле, да. Имеется некая энергия, которой наделены атрибуты этого странтрианского божества. Можно называть эти явления по-разному. Однако человек, которого мы разыскиваем, обладает такой энергией. Я получил неоспоримые доказательства. Теперь, когда мне удалось установить личность этого человека, я должен его разыскать.
— Что вы сделаете, когда найдете его?
— Попытаюсь вылечить, а если не смогу — тогда убью.
— Нет! — заявил Малакар. — Мне он нужен живым.
— Не делайте глупостей! — воскликнул Сандоу, когда Малакар направил на него луч фонарика.
Прикрыв рукой глаза, Сандоу отпрыгнул назад, а Малакар выстрелил — не в него, а вверх. Послышался глухой скрежет и целая секция потолка рухнула вниз.
— Попал в него! — закричал Малакар, падая на землю, одновременно увлекая за собой Джакару.
Он прополз немного в сторону и, держа наготове автомат, спрятался за большим камнем.
Он жив! Он в сознании! У него есть оружие!
Малакар вжался в пол, когда луч лазера расплавил камень у него над плечом.
— Дайте хотя бы закончить разговор! — крикнул сверху Сандоу.
— Нам не о чем говорить.
— Вы сделаете вывод после того, как выслушаете меня! Я не буду стрелять, если вы обещаете сделать то же самое.
— Не стреляй, — сказал Малакар Джакаре. — Мы его услышим.
Он прицелился получше, а потом крикнул:
— Ладно, Сандоу. Говорите.
— Вы знаете, чего я хочу: мне нужен фон Хаймек. Я не стану спорить с вами относительно того, насколько ваши намерения соответствуют нормам человеческой морали — вы все равно уже приняли решение. Однако я хочу предложить вам сделку. Проклятие! Прекратите целиться в меня! Я не собираюсь вас обманывать. Вы живете на мертвой радиоактивной головешке, которая когда-то была Землей — родиной всех людей. Неужели вы не хотите, чтобы она снова стала зеленой и цветущей? С вулканами будет покончено, радиоактивность нейтрализована, земля вновь станет плодородной, зазеленеет трава и вырастут деревья, в океанах появится рыба, континенты примут прежние очертания. Вы же знаете: я могу это сделать.
— Это будет стоить целое состояние.
— И что из того? Ну, договорились? Вы забываете о фон Хаймеке, и Земля становится такой, какой она была до войны. Идет?
— Вы лжете!
— Он не лжет, — сказала Шинд.
— У ДИНАБа будет еще один обитаемый мир, — продолжал Сандоу, — вы ведь утверждаете, что для вас это имеет большое значение.
Все время, пока Сандоу говорил, Малакар пытался взять под контроль свои чувства — чтобы действовать автоматически, как во время сражения — и не дать возможности несбыточным мечтам завладеть его душой. Осторожно, бесшумно, медленно он смещался вправо, целиком сосредоточившись на голосе Сандоу. Теперь, когда он почти касался стены, ему снова стали видны очертания головы и левого плеча Сандоу. Малакар нажал на курок.
От сильного удара его рука онемела почти до локтя: он увидел, что выстрелил мимо, и пуля ударила в верхнюю часть противоположной стены.
Левой рукой Малакар прикрыл глаза от полетевших во все стороны осколков. Однако почти сразу же отвел руку, снова схватил автомат и направил его вверх.
Очередь ударила в потолок, который рухнул вниз.
Сандоу наконец замолчал.
Малакар и Джакара довольно долго лежали, прислушиваясь к своему дыханию и биению собственных сердец.
— Шинд?
— Ничего. Вы убили его.
Малакар поднялся на ноги.
— Пойдем, Джакара. Нам нужно уходить отсюда, — сказал командор.
Позднее, перед тем как они свернули лагерь. Джакара посмотрела на него, коснулась кончиками пальцев его щеки и сказала:
— У вас идет кровь, Малакар. Он резко отстранился.
— Знаю. Я порезался об эту проклятую картину зеленого мужчины, когда она на меня упала.
Он подтянул седло.
— Он действительно мог восстановить Землю, Малакар?
