Когда Люк уже не мог слышать нас, Винта заметила:
— Он явился к тебе, чтобы спастись. — Да.
— Видно, ему пришлось туго, раз не к кому было обратиться, кроме тебя.
— Пожалуй, ты права.
— Я думаю, помимо места, где можно отлежаться и окрепнуть, ему нужно кое-что еще.
— Пожалуй.
— Пожалуй!.. Он, наверное, тебя уже просил об этом?
— Возможно.
— Так просил или нет?
— Винта, ты, очевидно, рассказала мне все, что собиралась рассказать. Мы квиты. И не обязан я давать тебе никаких объяснений. Решу я, что Люку можно доверять, значит, буду ему доверять. Пока я еще решения не принял.
— Стало быть, он все-таки с тобой поговорил… Я могла бы помочь тебе, если скажешь, чего ему нужно.
— Нет, спасибо. Ты не менее опасна, чем он.
— Я забочусь о твоем благополучии. Не торопись оттолкнуть союзника!
— Я и не тороплюсь. Только перестань твердить одно и то же. Я знаю о Люке гораздо больше, чем о тебе. Думаю, мне ясно, в чем ему можно доверять, а в чем — нет.
— Надеюсь, ты не станешь держать пари на свою жизнь?
— В подобных вопросах я человек довольно консервативный.
Мы вошли в кухню. Винта приказала женщине, мне незнакомой, приготовить нам завтрак, и мы через боковую дверь вышли во дворик.
Винта указала на группу деревьев в восточном углу:
— Можешь выбрать подходящее для трости.
— Ладно, посмотрим, — ответил я, и мы направились к рощице.
— Так ты в самом деле была Гейл Лэмпрон? — спросил я внезапно.
— Да.
— Я не могу понять, как можно трансформировать свое тело.
— А я не собираюсь тебе это объяснять.
— Не скажешь мне?
— Нет.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу.
— Но ведь я уже кое-что знаю. Детали не добавишь?
— Попробую. Спрашивай.
— Когда ты была Дэном Мартинесом и стреляла в нас, в кого ты хотела попасть — в меня или в Люка?
— В Люка.
— Почему?
— Я была уверена, что он не тот… То есть что он представляет для тебя опасность…
— Ты просто хотела защитить меня?
— Именно.
— А что ты имела в виду, говоря «Он не тот»?
— Просто оговорилась. Гляди, вот это деревце, пожалуй, подойдет.
Я усмехнулся:
— Толстовато для трости. Ладно, пойдем посмотрим. Я подошел к деревьям, мокрым от росы; еще невысушенные утренними лучами солнца опавшие листья прилипали к моим сапогам.
Внезапно я увидел какие-то странные следы, ведущие дальше, направо, где…
— Что это такое? — задал я риторический вопрос, понимая, что Винта не может ответить, и направился к темной массе у ствола раскидистого дерева.
Я подошел первым. Это была одна из собак Бейли, большой рыжий кобель с разорванным горлом. Темная кровь запеклась, и по ней ползали насекомые. Чуть правее я увидел останки собаки поменьше — разодранной в клочья.
Я осмотрел влажную землю вокруг обеих собак — в нее глубоко впечатались крупные когти. Хорошо еще, что это не следы трехпалых лап смертоносных собакоподобных чудищ, с которыми мне довелось встречаться. По-видимому, эти следы оставила огромная собака.
— Очевидно, их лай и вой я и слышал ночью. Я и подумал тогда, что дерутся собаки.
— В котором часу это было?
— Вскоре после того, как ты ушла. Я успел задремать. Винта вдруг повела себя очень странно: опустилась на колени и понюхала следы. Когда она встала, выражение ее лица было слегка озадаченным.
— Что ты обнаружила?
Она покачала головой и взглянула на северо-восток:
— Я не вполне уверена, но, кажется, чудище ушло туда.
Я начал тщательно изучать следы. Они в самом деле вели в направлении, которое указала Винта, но в ста футах от рощицы терялись.
— Думаю, одна собака напала на другую, — предположил я. — Давай-ка лучше найдем подходящее для трости деревце и пойдем назад, пока завтрак не остыл.
В доме мне сообщили, что завтрак Люку отнесли наверх. Меня раздирали противоречивые желания. Я хотел попросить и мне подать завтрак в комнату, чтобы продолжить беседу с Люком, однако подумал, что Винта увяжется за мной и мы с ним не сможем поговорить начистоту. Поэтому я решил завтракать с ней внизу, хотя это означало, что Люк будет слишком долго оставаться один.
— Мы будем завтракать здесь, — решила вопрос Винта, входя в большой холл.
Я покорно поплелся за ней. Думаю, она выбрала это место, потому что раскрытые окна моей комнаты выходили во дворик, и если бы мы уселись там, Люк мог бы подслушать наш разговор.
