— Совершенно верно. Поэтому и трудно сообразить, во что он мог оказаться втянут. Раз или два, находясь под хмельком, он упоминал деятелей искусства и науки, в знакомстве с которыми я не мог его даже заподозрить. Кстати, его никак нельзя назвать «самым простым» Карлом Кори. Когда я с ним познакомился, его память была обогащена несколькими столетиями человеческой культуры. Это делало его весьма незаурядным человеком. Поступки твоего отца никогда нельзя было предсказать. Я действительно не знаю, к чему бы он вернулся, если бы ему суждено было вернуться.
Мы поднимались по лестнице, и меня почему-то преследовало ощущение, что Билл знает гораздо больше, чем говорит.
Из столовой доносилась музыка. Когда мы вошли, Ллевелла смерила меня негодующим взглядом. У дальней стены разогревалась пища, но за стол еще не садились. По всему залу стояли группы людей с бокалами в руках.
Едва мы вступили в зал, все взоры обратились в нашу сторону. Справа играли три музыканта. Слева стоял обеденный стол из огромного окна открывался прекрасный вид на город. По-прежнему шел снег, из-за чего все было укутано легкой дымкой.
— Ты заставляешь себя ждать, — прошипела стремительно подошедшая Ллевелла. — Где девушка?
— Корэл?
— А что, была другая?
— Не знаю, куда она пошла. Мы расстались пару часов назад.
— Будет она на обеде или нет?
— Понятия не имею.
— Мы не можем больше тянуть, — заявила Ллевелла. — Теперь выясняется, что нарушен весь порядок посадки гостей. Что ты с ней сделал, замотал до смерти?
— Ллевелла…
Она проворчала что-то неразборчивое на ребманском диалекте. Слов я не понял, но, уверен, ничего приятного я бы не услышал.
Ллевелла развернулась и направилась к Вайол.
— Кажется, ты влип, приятель, — заметил Билл. — Пойдем-ка в бар, пока она рассаживает гостей.
Но к нам уже подошел официант с напитками на подносе.
— Лучший «Бейли», — заметил он, когда мы взяли бокалы.
Я сделал глоток и убедился в правоте его слов.
— Я здесь мало кого узнаю, — произнес Билл. — Кто этот тип в красном кушаке рядом с Вайол?
— Оркуз, премьер-министр Бегмы, — объяснил я. — Красивая дама в желто-красном платье — его дочь Найда. А та, из-за которой меня сейчас чуть не съели, — ее сестра.
— Угу. А кто эта рослая блондинка, которая не сводит глаз с Джерарда?
— Не знаю, — сказал я. — И тех двоих, справа от Оркуза, тоже не знаю.
Мы приблизились, и Джерард, явно испытывающий неловкость в кружевном костюме, представил нам свою спутницу как Дрету Ганнел, помощника посла Бегмы. А послом оказалась та самая здоровая леди, стоявшая рядом с Оркузом, звали ее, кажется, Ферла Куист. При ней же находился ее секретарь, имя которого прозвучало как Кейд. Пока его представляли, Джерард попытался улизнуть, но Ферла ухватила его за рукав и спросила что-то насчет флота. Я улыбнулся, кивнул и пошел дальше. Билл следовал за мной.
— Боже милосердный! — неожиданно воскликнул он. — Как изменился Мартин! Он стал похож на рок-музыканта. Я его еле узнал. Только на прошлой неделе…
— Для него прошел целый год. Он искал себя на уличной сцене.
— Нашел?
— Не спрашивал, — проворчал я. — Не было возможности. — При этом странная мысль запала мне в голову, но я решил с ней повременить.
В этот момент музыка стихла, Ллевелла откашлялась и дала знак Гендону, который принялся оглашать новый порядок посадки. Я оказался в конце стола. Позже я узнал, что изначально планировалось усадить слева от меня Корэл, а справа Кейда, потом Ллевелла попыталась заманить на место Корэл Флору, но та не поддалась.
В результате Вайол оказалась во главе стола, справа от нее сидела Ллевелла, слева — Оркуз, за Ллевеллой разместились Джерард, Дрета и Билл, за Оркузом — Ферла, Мартин, Кейд и Найда. Я провел Найду к столу и усадил ее справа от себя, в то время как Билл занял место слева.
— Суета, суета, суета, — тихонько пробормотал Билл. Я кивнул и представил его Найде как юридического советника при престоле Амбера. Это произвело на нее впечатление, и девушка принялась расспрашивать Билла о его работе. Он весьма забавно поведал о том, как защищал однажды интересы собаки при разделе поместья. История была великолепна, хотя и не имела ни малейшего отношения к престолу. Найда и Кейд, которому все было слышно, весело смеялись.
