— А искал?
— Нет.
— Почему же?
— Потому что не нашел бы.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ее нет. Машины не существует. Все это было только сравнением. Учитель просто хотел сказать нам, что жизнь похожа на машину, но она не есть машина. Я неправильно понимал его. И годами думал об этой чертовой машине.
— Как ты узнал, что машины нет?
— Позже, когда я спросил его, где же находится эта машина, учитель объяснил мне, что он имел в виду. Я чувствовал себя полным идиотом после этого.
— Он ведь мог ошибаться?
— Навряд ли. Они слишком умны, эти старые учителя.
— Может, он обманывал вас?
— Нет. Теперь, повзрослев, я знаю, что он имел в виду. Хотя в одном он ошибался. Глупо быть похожим на машину. Но я знаю, что он имел в виду.
— В таком случае учителя не такие уж и умные, если они хоть в чем-то одном не правы.
Шагая, Джерри любовался своим новым кольцом.
— Они бывают умными по-разному. Как биолог, которого я встретил недавно. Главным образом, умные на словах. Мой учитель знал, о чем говорил, и теперь я тоже знаю. Но для того, чтобы понять, о чем они говорят, надо повзрослеть.
— Ну, а если он все же ошибался? Что, если машина существует? И если ты ее найдешь когда-нибудь? Ты будешь делать, о чем мечтал? Захочешь ли ты быть механиком этой машины?
Таннер глубоко затянулся.
— Машины нет.
— Ну, а если бы была?
— Да, пожалуй. Пожалуй, мне все еще нравится эта работа.
— Хорошо — потому что я все равно хочу летать, хотя ты и говоришь, что я не могу. Возможно, когда-нибудь ветры изменятся.
— Это было бы здорово, — согласился Таннер, обняв парнишку за плечи.
— Я надеюсь, что ты найдешь машину и все отладишь, чтобы я смог летать.
Таннер щелчком отправил окурок в кювет.
— Если я когда-нибудь найду ее, это будет первое, что я сделаю.
— Спасибо, Черт!
Таннер сунул руку в карманы и, подставив ветру спину, зашагал дальше.
Солнце поднялось, и змейки тумана на дороге погибали под его каблуками.
Посмотрев на вытащенный автомобиль, Таннер проговорил:
— Что ж, пожалуй, поеду, — и кивнул Поттерам: — Спасибо.
Он открыл дверцу, сел за руль и завел мотор. Затем дважды ударил по клаксону и медленно отжал сцепление. На заднем экране махали ему вслед трое мужчин. Таннер стиснул зубы и яростно надавил на акселератор. Фигурки прыгнули назад и скрылись из виду.
Бурая земля поросла густой травой. Небо было нежно-розовым, и яркое солнце окрашивало день в серебристый цвет. Казалось, что эти места совсем не затронуты хаосом, царившим в остальной части Долины.
Таннер несся вперед и слушал музыку. Дважды он обгонял грузовики и приветственно сигналил; один раз ему ответили.
Таннер ехал весь день и добрую часть ночи, пока наконец не достиг Олбани. Улицы были погружены во тьму, и только в отдельных зданиях светились огоньки. Он остановил машину перед мерцающей вывеской «БАР И ГРИЛЬ» и зашел внутрь.
В маленьком душном помещении царил полумрак. Пол был присыпан опилками. Из джук-бокса в углу раздавалась приглушенная музыка — совершенно незнакомые Таннеру мелодии.
Он сел за стойку и запихнул «магнум» поглубже за пояс. Потом снял куртку и бросил ее на соседний табурет. Подошедшему мужчине в белом переднике он сказал:
— Одну маленькую, пиво и бутерброд с ветчиной.
Мужчина наклонил лысую голову и поставил перед Таннером стаканчик, который тут же наполнил, а затем налил из крана полную кружку пива.
Таннер опрокинул стаканчик и стал потягивать пиво. Бармен толкнул к нему тарелку с бутербродом, царапнул что-то на зеленом листке бумаги и подсунул ему под тарелку. Таннер откусил бутерброд и запил его пивом.
Среди людей, шумных, как в любом другом баре, где он бывал, Таннер остановил внимание на пожилом мужчине с дружелюбным лицом и спросил:
— Что слышно в Бостоне? Подбородок мужчины дернулся:
— Ничего. Похоже, что к концу недели закроются все наши магазины.
— Каковы последние новости оттуда?
— Люди мрут. Другие пытаются уехать, чтобы не заразиться. Десятки их проходят здесь ежедневно. Но у въезда в Олбани есть пост, где их предупреждают, что им нельзя здесь останавливаться. Поэтому они, минуя город, ищут поселения, где бы им разрешили пожить. Основали целый кемпинг там, на холмах. — Мужчина указал рукой на север. — В трех-четырех милях от города. С площади можно видеть его огни.
