— Не забегай вперед, всему свое время. Так ты со мной?
— Я отправлюсь с тобой в Дом Жизни, поскольку Тот хочет, чтобы Озирис был жив, и я смогу в этом помочь. И тем временем я поразмыслю.
— Ну что ж, уже кое-что.
— Смотри, как растет рукавица! Она заходит дальше, чем в предыдущий раз! Она уже у меня на бедрах!
— Замечательно! Чем большая твоя часть будет неуязвима, тем лучше для нас всех.
— Один момент. Ты что, всерьез думаешь, что мы трое способны победить Тота и Стального Генерала?
— Да.
— Как?
— Молот может ударить вновь, — говорит Анубис.
— Он все еще существует?
— Да, и Озирис — его хозяин.
— Хорошо, пусть все это так, и предположим даже, что с Брамином, который нынче хозяин в твоем Доме, можно поладить, но что делать с другим? Что делать с огромной тенью в форме лошади, которая до конца дней — наших дней — будет нас преследовать? Что делать с ним, живущим вне пространства, как мы его понимаем, с ним, которого невозможно уничтожить и невозможно убедить в чем бы то ни было, когда впадает он в гнев.
Анубис смотрит в сторону.
— Тифона я и в самом деле боюсь, — соглашается он. — Много веков назад сконструировал я оружие — нет, орудие, так, нечто, — что, как я думал, сможет его обуздать. Но когда я недавно попробовал этим воспользоваться, он упал на мой артефакт и уничтожил его. И прихватил мою руку… Согласен, кроме ума, мне нечего использовать против него. Но от империй не отказываются из-за страха перед единственным противником. Если бы я только знал секрет его могущества…
— Я слышал, как он упоминал Скагганаукскую Бездну.
— Нет такого места.
— Я никогда не слышал этого названия. А ты?
— Легенда, фантазия, вымысел.
— И что они о нем говорят?
— Мы теряем время, обсуждая бессмыслицу.
— Если ты хочешь, чтобы я помогал тебе, отвечай. Смотри, рукавица опустилась уже до колен.
— Скагганаукская Бездна, иногда называемая провалом в небесах, — говорит Анубис, — это место, в котором, как говорят, все останавливается и ничто не существует.
— Во Вселенной много очень пустых пространств.
— Но Бездна, как говорят, пуста и от пространства. Это бездонная дыра, которая и дырой-то не является. Это разрыв самой ткани пространства. Это ничто. Теоретически это пуп Вселенной. Это огромный выход, ведущий никуда, под, над, за, из всего этого. Вот что такое Бездна Скагганаук.
— Тифон и сам, похоже, обладает теми же качествами, разве не так?
— Да, конечно, согласен. Но что с того. Будь проклята связь Сета и Изиды! Они породили животное и изверга!
— Тебе ли это говорить, Анубис. И Тифон всегда был таким же, как сейчас? Как смогла Ведьма разрешиться подобным детищем?
— Не знаю. Он старше меня. Вся эта семейка окутана тайной и парадоксами. Но нам пора в Дом Жизни!
Мадрак кивает.
— Показывай дорогу.
Он проходит по местам силы, и никто не знает его имени. Но спроси первого встречного — и скажет он, что слышал о нем. Ибо он — бог. Почти неизмерима его сила. И однако, потерпел он поражение. Принц Который Был Тысячью, его брат, свел на нет его силу, чтобы сохранить собственную жизнь и тот порядок жизни, который он представляет.
И вот сворачивает Гор на хорошо освещенный проспект, где мельтешит разношерстная толпа. Вокруг него сила и ночь.
Пришел он именно на эту улицу именно этого мира не без причины: он никак не может на что-либо решиться. Ему нужно заключение специалиста. Он любит оракулов.
Он ищет совета.
Темнота в небе, яркие огни на улице. Проходит он среди мест и людей, созданных для развлечений.
Какой-то человек заступает ему путь. Он пытается обойти его, сходит с тротуара. Человек не отстает и хватает его за руку.
Гор дует на него, и дыхание его подобно урагану. Человека сметает прочь, и Гор продолжает путь.
Вскоре приходит он туда, где разместились оракулы. Астрологи, нумерологи, гадатели по колоде таро манят его к себе, предсказатели по Ицзину теребят перед богом в красной набедренной повязке стебли тысячелистника. Но он проходит мимо.
Наконец приходит он туда, где людей нет.
Это место машин-предсказательниц.
Наудачу выбирает он будку, заходит.
— Да? — интересуется будка.
