Красная Ведьма всматривается в губы зевак.
— Вэйким, — говорит она наконец. — Они зовут его Вэйким.
— А почему мы следим именно за ним?
— Мне приснился сон, который я истолковала так: «Следи за местом, где сменяются потоки». Даже здесь, за пределами Срединных Миров, разум колдуньи по-прежнему связан с течениями и потоками Силы. Хотя я и не могу их сейчас использовать, я по-прежнему их воспринимаю.
— А почему этот… этот Вэйким… в месте смены?
— Это зеркало всеведуще, но бессловесно. Оно показывает все, но ничего не объясняет. Оно сориентировалось по моему сну, и мне остается только медитировать над увиденным, чтобы в нем разобраться.
— Он силен и очень, очень быстр.
— Да, я не видела подобных ему с того самого времени, когда солнцеглазый Сет пал перед Крушащим Солнца Молотом в битве с Безымянным. Вэйким нечто большее, чем кажется он этой толпе или девчонке, к которой он сейчас направляется. Смотри, я все осветляю и осветляю зеркало. И не нравится мне черная аура, что разлита вокруг него. Это из-за него — и из-за него тоже — был нарушен мой сон. Нужно проследить за ним. Мы должны узнать, что он собой представляет.
— Он возьмет девчонку за гору, — говорит наперсник, тыкаясь холодным носом ей в ухо. — О, давай посмотрим!
— Хорошо, — говорит Ведьма, и наперсник ее виляет хвостом и хватается передними лапками за свою кудрявую голову.
Человек стоит посреди окруженного розовой живой изгородью и заполненного цветами всех цветов пространства. Есть тут и скамьи, и стулья, найдется ложе-другое, стол, шпалера розовых кустов — все это под огромным зеленым зонтичным деревом, что застит небо. Воздух заполнен благоуханием, ароматами цветов, просачиваются сквозь него и отголоски музыки. Бледные огоньки проплывают среди ветвей дерева. Крохотный возбуждающий фонтанчик поблескивает рядом со столом у ствола дерева.
Девушка закрывает калитку в ограде. Снаружи загорается надпись «Не беспокоить». Она подходит к мужчине.
— Вэйким. — говорит она.
— Мегра, — отвечает он.
— Знаешь ли ты, почему я попросила тебя прийти сюда?
— Это же сад любви, — говорит он, — и мне кажется, что я разбираюсь в местных обычаях…
Она улыбается, снимает с груди бретельки, вешает их на розовый куст и кладет руки ему на плечи.
Он пытается притянуть ее к себе, но ему это не удается.
— Ты сильна, малышка.
— Я привела тебя бороться, — сообщает она.
Он косится на голубое ложе, потом смотрит на девушку, и в уголках его рта появляется улыбка. Она медленно качает головой.
— Не так, как ты думаешь. Сначала ты должен победить меня в схватке. Мне не нужен обычный мужчина, чей хребет может не выдержать моих объятий. Ни к чему мне и тот, кто устанет через час или три. Мне нужен мужчина, чья сила текла бы рекою — бесконечно. Таков ли ты, Вэйким?
— Ты видела меня в схватке.
— Ну и что с того? Я сильнее всех мужчин, с которыми когда-либо встречалась. Ведь и сейчас, когда ты все сильнее и сильнее притягиваешь меня к себе, у тебя ничего не выходит.
— Я боюсь причинить тебе боль, детка.
В ответ она смеется и сбрасывает его руку со своего запястья, ныряет под нее, хватает его за бедро — та разновидность наге-ваза, что называется ката-гарума, — и швыряет его через весь сад любви.
Он поднимается на ноги и поворачивается к ней. Затем стягивает через голову свою рубашку, которая была белой. Он встает на цыпочки и вешает ее на ветку дерева.
Она подходит к нему вплотную.
— Теперь ты будешь бороться со мной?
В ответ он срывает с куста розу и протягивает ей.
Она отводит локти далеко назад, сжимает кулаки. Затем обе ее руки устремляются вперед, и, вращая кулаками, она наносит ими два удара-близнеца ему прямо в живот.
— Тебе, похоже, не нужен цветок, — роняя его, с трудом выдавливает из себя Вэйким.
Ее глаза мечут синие молнии, когда она наступает на розу.
— Теперь ты будешь бороться со мной?
— Да, — говорит он. — Я научу тебя захвату, который называется «Поцелуй».
И он сжимает ее в своих могучих объятиях, тесно прижимая к себе. Он находит ее рот, хотя она и отворачивает лицо; он выпрямляется и отрывает ее от земли. Она не может вздохнуть в его объятиях, не может высвободиться из них; и поцелуй длится, пока силы не начинают оставлять ее, и он несет ее к ложу и укладывает на него.
