Корго последовал ее совету, подошел к двери — как раз в этот момент они и нанесли удар. Он побежал Когда он выскочил на улицу, они атаковали еще раз, а потом снова. За спиной у него разверзлись врата ада — сыпалась штукатурка, метался искореженный металл, осколки стекла и обломки дерева. И вот уже Корго оказался в самом центре полыхающей преисподней.
Они находились над ним. На этот раз Служба Безопасности проявила осторожность, ее агенты не стали приближаться, решив нанести удар с расстояния. Они висели в окруженном защитным полем шаре и поливали дом Корго раскаленными потоками смерти.
Что-то ударило его в голову и плечо. Он повернулся, упал Получил еще один удар в грудь и живот. Закрыл лицо руками, покатился, попытался встать — не смог. Корго заблудился в огнедышащем лесу. Тогда он побежал, снова упал, опять поднялся, бросился вперед и еще раз упал, пополз, упал.
Он лежал в канаве, а мир вокруг него полыхал пламенем. Повсюду раздавались взрывы, вокруг дождем падали обломки… Он проклинал этот мир и все остальные, и всех, живущих в них.
А потом раздался еще один взрыв.
И опустилась тьма.
Они думали, что с ним расправились, и радость врагов Корго была велика.
— Ничего не улавливаю, — улыбаясь сквозь слезы, проговорил Бенедик.
Тогда охотники устроили праздник, который продолжался и на следующий день.
Однако тело Корго никто не нашел.
Впрочем, в пылу сражения был уничтожен целый квартал, в результате пропало одиннадцать человек, поэтому представители Службы Безопасности решили, что приговор приведен в исполнение и операция прошла успешно. Тем не менее талантливую троицу попросили остаться вместе еще десять дней — пока проводится дополнительное расследование.
Бенедик рассмеялся.
— Ничего, — повторил он. — Ничего.
Надо сказать, что человек без сердца — штука весьма необычная. Его тело живет не по тем правилам, по которым существуют все остальные. Нет. Яйцо в груди Корго было умнее обычного сердца, к тому же оно являлось средоточием сложной коммуникационной системы. И хотя само по себе оно не живое существо, но прекрасно ориентируется в том, что происходит в окружающем мире; искусственное сердце не всесильно, однако оно обладает ресурсами, которых нет у настоящего.
Когда на теле Корго появились ожоги и раны, его необыкновенное сердце занялось делом: переключилось на функции, предусмотренные для экстренных случаев; превратилось в маяк, зажженный в самом центре бушующей стихии. Железы мгновенно отреагировали на его призыв и напоили тело Корго энергией; мышцы были приведены в действие, словно электрическим зарядом.
Корго не очень понимал, что промчался почти на нечеловеческой скорости сквозь обжигающую бурю и град обломков. Он не чувствовал боли. Не имеющие в данный момент существенного значения реакции нервной системы были блокированы. Он добрался до улицы и свалился в тени, на обочине дороги.
Яйцо, взяв на себя право оценивать, сколь ситуация опасна, посчитало, что заплаченная цена слишком высока, и приняло немедленные меры, для того чтобы привести функции в норму.
Все дальше, дальше уносило оно Корго — в почти коматозное состояние. Обычный человек не способен просто взять и решить, что он хочет впасть в спячку, а потом лечь и заснуть. Врачи, конечно, в состоянии погрузить человека в dauerschlaff[5] при помощи комбинаций наркотических средств и сложной аппаратуры.
Но Корго в подобных вещах не нуждался. У него в теле была аптечка, обладающая собственным сознанием; и она пришла к выводу, что состояние комы, которое выдерживает обычное сердце, для Корго недостаточно эффективно и что его следует отправить на невиданные для человеческого организма глубины. Поэтому, продолжая функционировать как полагается, яйцо в груди Корго делало то, на что не способно обычное сердце.
Оно швырнуло его в сумрак сна без сновидений, унесло в места, где сознание бессильно. Только подведя его к границе со смертью, оно могло сохранить ему жизнь, сделать его сильнее.
Поэтому мертвый Корго лежал в канаве.
Люди, естественно, всегда собираются на месте происшествия.
Жители Ривьеры в таких случаях надевают свои лучшие наряды. Те же, кто обитает в трущобах, не тратят на это время только потому, что у них не столь обширный гардероб.
