Снова прогрохотал гром. И напомнил: я забыл все, что было со мной до этого зала. Весь день, вплоть до прихода сюда, полностью выпал из памяти. Думай, думай, вспоминай! Я читал о некоторых случаях амнезии. А не было ли среди них такого, как у меня?
Когда и как мне пришло в голову явиться сюда, на это выступление? Почему? При каких обстоятельствах?
Ничего не помню. Абсолютно ничего о том, что побудило меня на этот поступок.
А нет ли чего-то подозрительного, необычного в моем желании прийти сюда?
Я… Нет, ничего не помню.
Девятнадцать минут прошло…
Я вдруг вспотел. Естественный результат моей нервозности, надо полагать.
Секундная стрелка миновала цифру 2, 3…
Что-то я должен сделать… Это станет мне ясно через минуту. Что? Пока ничего. Жди.
…миновала 6, 7…
Когда зал в очередной раз взорвался аплодисментами, я уже жалел, что пришел сюда…10, 11…
Через двадцать минут после…
Мои губы задвигались. Я что-то тихонько говорил. Сомневаюсь, что кто-нибудь, даже из сидевших рядом, слышал меня.
— Сюда, дамы и господа! Испытайте вашу удачу.
«…Испытайте вашу удачу».
И вдруг я проснулся и вновь оказался в тире. Рука в кармане. Высоко, на дальней стене передо мной ряд лиц над вырезанными из картона силуэтами людей. Свет заливает их. Я ощутил в руке пистолет и, не глядя, проверил его. Силуэт прямо напротив меня и был моей мишенью, он слегка, чуть хаотично, двигался.
Я медленно достал оружие из кармана и начал его поднимать.
Моя рука! Да что же это такое?!
С растущим ужасом я наблюдал за тем, как моя левая рука вынула из кармана пистолет. Я никак не мог управлять ею, она словно принадлежала другому человеку. Я хотел ее опустить, но она продолжала подниматься. И тогда я сделал единственное, что мне оставалось.
Я схватил ее за запястье правой рукой.
Левая рука явно имела свои собственные намерения. И сопротивлялась мне. Я сжал ее сильнее и что было силы дернул вниз.
При этом я попытался вскочить на ноги. С губ моих неудержимо срывались ругательства и проклятия. Я вовсе не был уверен, что мне удастся долго удерживать собственную левую руку.
Левый палец на спусковом крючке напрягся, дернулся — и сила отдачи подкинула обе мои руки вверх. К счастью, когда раздался выстрел, ствол был направлен вниз. Надеюсь, рикошетом пуля никого не задела.
Вокруг все уже вопили, стремясь убраться от меня подальше. Впрочем, несколько человек, наоборот, проталкивались ко мне. Хорошо бы еще удержать левую руку до того, как они подоспеют…
Вовремя подоспели сразу двое. Один перехватил мою руку, другой навалился на плечи. И мы дружно грохнулись на пол. Когда мою левую руку перехватили и зажали, я наконец почувствовал, что она расслабилась. Пистолет у меня отняли. А руки мои, столь чуждые сейчас друг другу, вывернули за спину и заковали в наручники. У меня, помню, мелькнула надежда, что теперь они друг друга не сломают. Однако они уже и так перестали сражаться и бессильно повисли. Меня поставили на ноги.
Когда я снова взглянул на сцену, президента там уже не было. А коротышка-телепат смотрел прямо на меня. Его темные глаза за толстыми стеклами очков уже не скользили беспокойно по залу. Он встал и направился ко мне, подав рукой какой-то знак державшим меня мужчинам.
А я вдруг почувствовал ужасную слабость и головокружение. Снова заломило виски. И заболели все ушибы и ссадины, которые я получил при задержании.
Толстяк подошел ко мне и обнял за плечи.
— Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо, — произнес он.
И опять передо мной возник тир. Картонных фигур больше не было. Только люди. Я не мог понять, куда все это подевалось и почему он, сказав мне нужные слова, потом удержал меня. Я знал только, что не попал в цель и теперь никакого приза не получу. Награды не будет. И на глазах у меня выступили слезы.
Потом меня отвезли в больницу. У дверей моей палаты поставили охрану. Телепат-коротышка, которого, как мне сказали, звали Артуром Куком, почти все время был со мной. Врач ощупал левую сторону моей шеи, воткнул иглу и ввел какую-то прозрачную жидкость. Дальнейшее — молчание.
Когда я пришел в себя — понятия не имею, сколько времени на это потребовалось, — то и в правой стороне шеи чувствовалась боль от укола. Артур и один из врачей стояли у моей постели и внимательно всматривались в мое лицо.
