— Гроза, — пробормотал аббат. — Только грозы нам сейчас не хватало.
— Может быть, обойдется несколькими порывами ветра, — сказал Шишковатый. — Дождя пока нет. А даже если и начнется, нам мокнуть под дождем не впервой.
Они упорно шли вперед и вперед, пригибаясь, чтобы устоять против ветра, от которого их отчасти защищал лес. В конце концов ветер утих, деревья перестали стонать и гнуться. Сквозь листву начали время от времени сверкать молнии, и откуда-то издалека доносились раскаты грома.
Лес неожиданно кончился, и они вышли на берег реки. Здесь их ждала Иоланда.
— Я не могла найти то, чего вы хотели, — сказала она, — но на реке есть островок. Может быть, он годится.
— Островок — все-таки лучше, чем ничего, — сказал Харкорт. — Если покажутся великаны, мы сможем заметить их издали.
— Это какой-то странный островок, — сказала Иоланда. — Он не похож ни на один остров, какие я видела. Это кипарисовый островок.
— Кипарисовый островок? — переспросил Харкорт.
— Островок, заросший кипарисами. Там еще мрачнее, чем в этом лесу.
— В наших местах кипарисы редкость, — сказал аббат. — Они попадаются лишь кое-где, куда их завезли когда-то из далеких стран.
— Ну, выбора нет, — решил Харкорт. — Как хотите, а ничего другого нам не найти. Спасибо, что ты отыскала этот островок, — сказал он Иоланде.
Река была довольно широкая, хотя и меньше той, что служила границей Брошенных Земель. Она не спеша, величественно текла через густой лес, стоявший на обоих ее берегах. В потемневшем небе на той стороне реки все еще сверкали молнии и гремел гром.
— Ее можно перейти вброд, — сказала Иоланда. — В самых глубоких местах мне всего по пояс.
Шишковатый положил руку на плечо Харкорту.
— Кажется, я знаю это место, — сказал он.
— Откуда? — спросил Харкорт. — Ты же здесь никогда не был.
— Это верно, но оно запечатлено в моей памяти. И островок, и деревья на нем, и, кажется, сама река. Мне все это вспомнилось, а почему, не знаю. Как будто я был здесь давным-давно. Какое-то очень давнее воспоминание. Может быть, даже не я это видел, а кто-то еще.
— Память предков, — сказал аббат. — Одни говорят, что память предков существует, другие — что нет.
— До этой минуты я ни о чем таком не слышал, — сказал Харкорт. — Ты уверен, что не придумал это только что?
— Уверен, — сердито ответил аббат. — Об этом есть в книгах. Я читал.
— Ну и что нам теперь делать? Укрыться на островке или переправиться через реку и тащиться дальше? На островке мы по крайней мере сможем увидеть или услышать, что приближается Нечисть, прежде чем она на нас навалится.
— На этот счет у меня сомнений нет, — сказал аббат. — Укроемся на островке.
— Что скажешь ты? — спросил Харкорт Шишковатого.
— Я за островок, — ответил тот.
— Иоланда, а почему ты молчишь?
— Я сказала, что это странный островок, странный и пугающий. Но вы правильно говорите, выбора нет.
Харкорт вошел в воду, и течение мягко потянуло его с собой. Темная грозовая туча на западе закрыла почти все небо, и стало еще темнее. Высоко над лесом, покрывавшим дальний берег реки, то и дело сверкали молнии, а раскаты грома сливались в непрерывный грохот. Первые порывы ветра, предвещавшие грозу, уже утихли, но теперь снова начал подниматься ветер, и по реке побежали волны.
Шагая по воде рядом с Харкортом, Иоланда спокойно сказала:
— Когда мы дойдем до островка, там найдется убежище.
— Убежище? — переспросил Харкорт. — Ты об этом ничего не говорила. Что за убежище?
— Там, среди деревьев, стоит какое-то здание. Не знаю, что это такое. Я не хотела говорить, оно такое древнее и зловещее.
— Какое бы оно ни было древнее и зловещее, — сказал Харкорт, — это все-таки защита от грозы.
В мрачном кипарисовом лесу, подумал он, всякое здание, даже самое обыкновенное, может показаться зловещим.
Посередине реки вода дошла ему почти до пояса, но потом дно стало подниматься. Он посмотрел назад и увидел, что аббат и Шишковатый следуют за ним. Попугай все еще сидел на плече у аббата, нахохлившись и глубоко запустив когти, чтобы его не сдуло ветром.
Харкорт с Иоландой вышли на берег островка и остановились, чтобы подождать остальных.
