Об этой-то машине и говорил Дальтон на вечере у Шарлин. Он сказал, что если «Фишхук» надумает внедрять эту машину повсеместно, то все транспортные сети мира будут уничтожены.
Рэнд указал на кресло:
— Устраивайся. А Грант нам сейчас откроет бутылочку. Найдешь для нас бутылочку, Грант?
— Вы же знаете, что у меня всегда есть запас, — ухмыльнулся посредник. — Разве иначе продержишься в такой дыре?
Блэйн уселся ближе к огню, а Рэнд сел перед ним и оживленно потер руки.
— Когда мы расставались, мы тоже сидели за бутылочкой, — напомнил он Блэйну. — А теперь за бутылочкой возобновляем знакомство.
Блэйн ощутил в себе растущее напряжение, чувство, что он в ловушке, но усмехнулся в ответ.
— А знаешь, сколько тогда было в моем распоряжении времени? — спросил он. — Каких-то восемь паршивых минут. И все.
— Ты ошибаешься, Шеп. У тебя было целых двенадцать минут. Ребята немного замешкались, вынимая пленку с записью.
— А Фредди! Ну кто бы мог подумать, что Фредди работает на тебя?
— Ты бы не поверил, если б тебе назвали еще кое-кого, кто на меня работает, — мягко произнес Рэнд.
Они грелись у камина, где трещали яблоневые дрова, и изучали друг друга.
— Рассказал бы ты мне, Шеп, — сказал наконец Рэнд. — Я не все еще понял. Концы с концами не сходятся. Ты влип в районе Плеяд и как-то ухитрился запереть эту штуку…
— Запереть?
— Конечно. Ты ее запер. Причем первоклассно запер. Мы знали, ты что-то нашел, и послали туда других. Твоя тварь сидит и глазеет на них, и больше ничего. С ней пытались разговаривать, но она не реагирует. Делает вид, что ничего не слышит. Это совершенно непонятно…
— Братство, — сказал Блэйн. — Мы с ним побратались. Тебе не понять.
— Думаю, что пойму. Насколько ты не человек, Шеп?
— Проверь меня и увидишь. Рэнд передернул плечами:
— Нет, спасибо. Знаешь, я ведь все время шел по твоему следу. А он начался с Фредди и становился чем дальше, тем запутаннее.
— Ну а что дальше?
— Черт меня побери, если я знаю. Посредник вошел, неся бутылку и два бокала.
— А сам не выпьешь? — спросил Рэнд. Грант покачал головой:
— Надо еще разобрать товар. Так что, если вы позволите…
— Хорошо, хорошо, — разрешил Рэнд — Можешь идти работать. Только скажи…
— Да, сэр?
— Нельзя ли мистеру Блэйну переночевать здесь сегодня?
— Буду рад. Правда, тут не слишком уютно.
— Ничего, — заверил его Блэйн. — Меня это устроит.
— Я должен был бы предложить вам свою постель, но, откровенно говоря…
— Об этом не может быть и речи.
— Я принесу вам несколько одеял, и вы сможете постелить себе на полу. Получится не хуже, чем в кровати.
— Все, что угодно. Буду только признателен.
Рэнд откупорил бутылку. Грант вышел, мягко прикрыв за собой дверь. Рэнд налил в бокалы.
— Да, — заметил он, — в принципе, если ты не хочешь, можешь здесь не оставаться.
— Неужели?
— Я возвращаюсь в «Фишхук». Через трансо. Хочешь, присоединяйся.
Блэйн промолчал. Рэнд подал ему бокал.
— Ну, что скажешь? — спросил он. Блэйн рассмеялся:
— Как у тебя все просто получается.
— А может, и в самом деле все просто, — ответил Рэнд.
Он осушил бокал и откинулся на спинку кресла.
— Ну, ладно, неземной разум — это я понимаю. Профессиональный риск любого исследователя. Но как ты впутался в дело со звездной машиной? Наверняка ты связался со Стоуном.
— Ты же знаешь, что Стоун мертв.
— Впервые слышу, — неубедительно удивился Рэнд.
И вдруг, по каким-то ноткам в голосе Рэнда, интуитивно Блэйн понял, что Рэнду все равно, умер ли Стоун и в городе ли Финн. Для него это не имело никакого значения. Или более того. Возможно, Рэнда устраивала смерть Стоуна, равно как и политика Финна. Потому что монополия «Фишхука» зиждется на «непарапсихах», на «нормальном» мире, вынужденном обращаться к нему за инопланетными товарами. Так что «Фишхук» и Рэнд, естественно, с горечью осознал Блэйн, могут даже быть заинтересованы в том, чтобы крестовый поход Финна состоялся и достиг поставленной цели.
А если так, то убийцей Стоуна вполне мог оказаться не Финн, а «Фишхук».
Блэйн ужаснулся пришедшей мысли и попытался отбросить ее, но она не уходила — ситуация вырисовывалась куда сложней, чем просто борьба между Финном и Стоуном.
