Внезапно, на полуслове, она замолчала и, смертельно побледнев, потеряла сознание. Я едва успел подхватить её безжизненное тело.
— Врача, скорее! — в отчаянии закричал я.
Через минуту вбежал седой запыхавшийся лекарь, и, открыв сундучок, наполненный различными снадобьями, обеспокоено принялся приводить Элен в чувство.
— Сударь, я попрошу Вас удалиться, — бросил он взгляд на меня.
Я удручённо пошёл в свою комнату, взял бутылку вина и, плеснув немного в бокал, впал в раздумья о себе, Элен и оставшейся на далёкой Земле Юльке. В очередной раз не найдя решения для этой задачи о любовном треугольнике, я незаметно для самого себя задремал в большом удобном кресле. Видимо, сказалось напряжение сегодняшнего дня, наполненного всевозможными событиями.
Утром, едва приоткрыв веки, я с беспокойством вспомнил вчерашний обморок Элен. Наскоро приведя себя в порядок, я направился в королевские покои. У дверей покоев Элен дежурила стража. Тут же, на небольшом диванчике, видимо уставший после ночных бдений, свернувшись калачиком и положив под голову свой сундучок, дремал личный лекарь королевы. Подойдя к доктору, я осторожно тронул его за плечо.
— А? — он вздрогнул и поднял на меня покрасневшие сонные глаза.
— Прошу прощения, уважаемый доктор, но меня очень тревожит состояние королевы. Как она себя чувствует, и чем было вызвано вчерашнее недомогание?
Вздохнув, пожилой лекарь грустно покачал головой:
— Вообще-то, без разрешения самой королевы я не имею права разглашать сведения о её здоровье. Но вы, сударь, похоже, за короткое время стали очень близки королеве, так как, будучи в бреду, она постоянно призывала Вас. Поэтому я считаю, что могу нарушить распоряжение королевы, данное мне ещё до Вашего появления при дворе.
Дело в том, Хранитель, что я нахожусь в глубоком недоумении по поводу недуга, поразившего бедную девочку. Будучи опытным лекарем и далеко не последним в своём деле магом, я, несмотря на всё своё умение, не смог распознать причину ухудшения состояния Её величества. Она тает буквально на глазах.
— Но она вовсе не производила впечатления человека, поражённого тяжёлой болезнью, — удивился я.
— Это благодаря лекарствам, которые я ей постоянно даю. Королева настрого наказала мне, чтобы ни одна живая душа не узнала о её недомогании. В свете последних событий, обрушившихся на Эннор, известие о её развивающейся страшной болезни может деморализовать народ.
— Но объясните же мне, в конце концов, доктор, что с ней! — взмолился я, чувствуя, как сжимается в тревоге моё сердце.
— Это началось около месяца назад. Сначала королева лишь чувствовала лёгкое недомогание. Затем начались обмороки. Обследовав её, как врач и маг, я не смог поставить какой-либо диагноз, за исключением того, что жизненные силы медленно, но неумолимо покидают молодое тело королевы, ещё совсем недавно пышущее здоровьем. По приказу Её Величества я даю ей сильнодействующие снадобья для поддержки сил. Я неоднократно предупреждал королеву о недопустимости постоянного применения этих лекарств, но она и слушать ничего не хочет. Тем более что я и вправду ничем, кроме этого, не могу помочь Её Величеству, — лекарь горестно развёл руками.
— Может быть, королеву отравили? — осторожно спросил я.
— Сударь, если это яд, то я никогда не слышал об этом яде. Я не смог распознать признаков ни одного из известных мне способов отравления. Хранитель, вчерашний обморок поверг меня в ужас, ведь королева была практически в коме. Я четыре часа выводил её из этого состояния. Очнувшись, она впала в бредовое состояние. Я боролся за жизнь девочки до самого утра, приложив весь свой опыт и знания. Пару часов назад я всё же одолел этот страшный приступ, и она забылась в тяжёлом сне. Молю вас, сударь, никому не говорить о том, что я вам поведал!
— Будьте уверены, уважаемый доктор, ни одно слово, произнесённое здесь, не станет поводом для людских толков, — заверил я опечаленного старика, — могу я хотя бы несколько минут побыть подле королевы?
— Только под моим присмотром, Хранитель!
— Разумеется, ведите меня к ней, — подави волнение, нетерпеливо ответил я.
