В Крещенский вечер у Кутеповых собрались несколько самых близких сослуживцев и друзей. Говорили о будущем России и, естественно, о собственном будущем. Генерал только что вернулся из Берлина, где вёл переговоры б сомнительными личностями из России, похожими на агентов ГПУ.
— Привёз Пашеньке игрушечную пушку, — сказала Лидия Давыдовна с некоторым упрёком, — уже начинает учить стрелять.
— Я воспитываю сына по программе Петра Великого, — объяснил Александр Павлович. — У нашего императора первой игрушкой была лошадка, потом солдатики, потом пушка. Паша дожил до возраста, когда время заниматься пушкой, и я привёз ему немецкую пушку. Сейчас немецкая артиллерия самая сильная. Россия в развале, французы думают о развлечениях, англичане — моряки. Как это ни смешно, а больше ничего полезного мы с полковником Зайцевым из Берлина не привезли. Попови де Роберти, надо отдать им должное, кормили нас роскошными ужинами и обедами, но все разговоры и в застольях, и на совещаниях — пустая болтовня. Попытки втянуть нас в новый «Трест».
— Они же создали там какой-то союз, — сказал князь Трубецкой. — В нём активно участвует наш генерал Дьяконов.
— ВРИО, — разъяснил Кутепов. — Ворона какая-то. «Внутренняя Российская Национальная Организация». Тот же «Трест». И Попов, и де Роберти сознались в конце встречи, что так оно и есть, и оба они — сотрудники ГПУ. А сначала такими заговорщиками представлялись. Давайте нам в Россию больше офицеров, но только с деньгами — в ГПУ узнали, что РОВС кое-что из колчаковских миллионов получил. Поднимем, мол, восстание. Россия готова...
— Но Россия действительно готова! — воскликнул Кривский. — Ужасы коллективизации... Крестьянство бунтует... Поможем несчастным русским мужикам. Если коммунисты уничтожат крестьянство, это будет означать, что они уничтожили Россию.
— Всё русское крестьянство даже коммунисты не смогут уничтожить, — возразил Кутепов. — А помочь, к сожалению, мы не можем: Красная армия твёрдо стоит на стороне большевистского правительства. Наши офицеры сами не могут поднять крестьянское восстание.
— А они к нам засылают, — сказал князь Трубецкой, — и засылают с определёнными целями. Постоянно вам угрожают, Александр Павлович, а вы от охраны отказываетесь.
— Это ужасно! — воскликнула Лидия Давыдовна. — Каждое утро я провожаю его как в бой. Хорошо, что иногда приезжают офицеры-таксисты...
— Лида! Это служебный вопрос, и я решаю его без тебя. Я не имею права расходовать деньги, собранные для РОВС и для борьбы за Россию, на личные нужды. Кстати, эти жулики Попов и де Роберти предупреждали, что покушение на меня произойдёт весной.
— Наверное, хотели усыпить внимание, — сказал Зайцов. — По моим данным, покушение на вашу жизнь может произойти значительно раньше.
— Убить могут каждого из нас, — сказал генерал, — в том числе и меня. Но охрану брать я не буду. Кутепов всегда смотрел опасности в лицо.
— Сегодня же Крещение, — напомнил князь Трубецкой. — Надо гадать. Меня научили в Монголии. Начнём с вас, Александр Павлович. Задумайте, что хотите.
— Задумал.
Для гадания требовались свечка, игральные кости и некий разрисованный китайскими знаками лист бумаги, оказавшийся у князя в портфеле. Трубецкой зажал кости в кулак, поднёс руку к свече и долго держал кулак над огнём. В известный только ему определённый момент князь неожиданно выбросил кости на разрисованный лист.
Лидия Давыдовна вскрикнула и сказала, тяжело дыша, словно пережила страх:
— Если плохо, то лучше ничего не говорите.
