Магир поблагодарил за честь.
— Но Франция — это очень далеко, — заговорил он. — А мужчине приходится нести ответственность за своих родственников так же, как за себя самого.
— Это правильно, — подтвердил Малик и назвал еще более крупную сумму, заявив, что она окончательна. — Кроме того, переезд во Францию — это не навечно, — подчеркнул он.
Магир погрустнел еще больше.
— Будь я помоложе, господин, — жалобно произнес он, — и если бы не мои родственники…
— Ну, — в голосе Малика слышались нотки отчаяния, — решайте: да или нет.
Магир сказал, что воистину надо решать.
На мгновение Малику показалось, что переговоры зашли в тупик, однако Магир, похоже, и не собирался прекращать этот торг.
— Скажи мне, Малик, сын Омара, скоро ли ты приедешь домой, чтобы выбрать себе достойную невесту? — почтительно спросил Наджар после недолгого молчания.
Малик незаметно усмехнулся: Фарид хорошо подготовил почву.
— Сомневаюсь, что скоро, — равнодушно ответил Малик. — Да и куда мне спешить?
— Это мудрое решение, очень мудрое. Иногда я думаю, что и сам бы мог немного повременить. Но не кажется ли тебе, что следует поспешить, пока ты молод?
— О, конечно, никто не хочет затягивать с женитьбой, но, как я уже сказал, мне некуда спешить.
— Конечно, конечно, впереди еще уйма времени. — Из глаз Магира ушла грусть, да и нервный тик исчез.
— Наверное, я слишком долго пробыл во Франции и перенял французские обычаи, — сказал Малик и начал рассказывать, что французы вообще поздно вступают в браки, причем не только мужчины, но и женщины. Француженки нередко выходят замуж лет в двадцать пять, а то и в тридцать. — И не смотри на меня такими глазами, Магир, я говорю сущую правду.
— Но кто же возьмет в жены женщину в таком возрасте? Разве только глубокий старик… или позарившийся на ее богатство.
— Нет, нет. К своему и нашему стыду, я должен сказать, что француженки очень долго сохраняют красоту, не то что наши женщины. Кроме того, даже в тридцать лет они могут иметь столько детей, сколько им заблагорассудится.
— Как же такое может быть? — Глаза Магира лихорадочно заблестели.
Малик пожал плечами.
— Все дело здесь в медицине. К несчастью, у нас нет ничего подобного. — Для пущего эффекта молодой Бадир выдержал паузу. — Бывает, что у пожилых женщин тоже возникают проблемы, но врачи могут решить и их.
Часто моргая, Магир в упор смотрел на Малика, силясь осмыслить сказанное.
— Истинные чудеса, — продолжал развивать тему Малик, — творят во Франции. По милости Аллаха тамошние врачи помогли одному моему знакомому. Его семя, увы, было слишком слабым, но французские врачи нашли способ вдохнуть в него силу. И вот недавно жена родила ему сына. — Малик улыбнулся, словно радуясь счастливому концу своей истории — упрощенному изложению основ искусственного осеменения. Впрочем, он ничего не придумал, случай был подлинный.
— Это правда, Малик ибн Омар? Это в самом деле так?
— Да, я не лгу. То, что я рассказал, произошло в действительности.
Магир просто окаменел и несколько секунд пребывал в глубоком раздумье, но вскоре глаза его снова погрустнели.
— Должно быть, все французы — миллионеры, — сказал он, — если они могут позволить себе обращаться к таким докторам.
Это был момент, которого Малик ожидал с особым нетерпением.
— В том-то вся и штука. — Он сделал знак слуге принести еще кофе. — Во Франции принято, чтобы работодатель оплачивал врачебные счета своих служащих.
«Это не совсем ложь, — сказал себе Малик. — Во всяком случае, один работодатель поступит именно так».
Через несколько минут Магир заявил, что мнение родственников ему безразлично, а он, Магир Наджар, давно хотел посмотреть мир и теперь пошлет подальше опостылевшую автоцистерну.
После этого он назвал приемлемую для него цену зарплаты.
Когда оба вволю насладились ритуалом торговли, Магир пригласил Малика в свой дом.
— Во-первых, тебе надо попробовать стряпню будущей поварихи, а во-вторых, ты должен повидать малышку.
— Ты очень великодушен, но не хотелось бы беспокоить твоих родственников.
— Ты же мой работодатель и оказал мне честь своим посещением.
Но в маленьком, душном, но безукоризненно чистом жилище Магира не оказалось родственников. Дома была только Салима, которая, не говоря ни слова, сразу прочитала на лице мужа ответ на мучивший ее вопрос.
