Через несколько часов безумного бега он выбился из сил и, спрятавшись в буреломе, отключился.
Всадники барона давно потеряли его. Лошади не смогли проехать там, где легко пробегал маленький мальчик. И когда солдаты вернулись ни с чем, капитан решил, что завтра устроят облаву с собаками и бароном.
Ночь закрыла собою голубое небо, погружая мир в непроглядный мрак.
В тюрьме замка барона Цейгенха в коридоре между решеток горела единственная лампа. На соломе в противомагических кандалах сидела ведьма, а в камере напротив — Нэтси.
— В итоге этот малец нас всех обставил, — бормотала Нэтси.
— Если бы не он, не были бы мы сейчас в кандалах, — вздохнула ведьма.
— И у нас бы ничего не было… — вздохнула мечница.
— Как будто сейчас у нас что-то есть, — упаднически произнесла её подруга.
— А как всё хорошо начиналось... — заплакала Нэтси. — Я думала, что наконец-то стану богатой. Что моей младшей сестре больше не придётся работать в борделе, а моя мама сможет нанять мага, который исцелит её.
— Не плачь, — бросила Брумгильда. — Мы то ничего не сделали.
Вдалеке послышался лязг открываемых дверей, и в подвал спустился капитан солдат.
— Что с нами будет? — вскочила Нэтси.
— Ничего. Как только мы поймаем мальчишку, мы вас отпустим, — кивнул мужчина тридцати лет. — Быстрый же он попался зараза. Кто он такой?
— Эрик, — ответила ведьма. — Он приблудился к нам в трактире деревни Харвест в баронстве Долинмеф.
— Это там, где барон Тиндэль правит? — переспросил капитан.
— Да, но в деревне этого мальчишку знали, — кивнула ведьма. — Перед уходом оттуда наш погибший сегодня в подземелье товарищ расспросил трактирщика. Мальчишка — приблудок, живущий у местного лесника.
— Теперь мы знаем, куда идти, если не найдём крысёныша! — побежал наверх капитан.
На замковом дворе стучали капли дождя. Караульный стоял в башне, смотря на утопающую во тьме дорогу. Из его рта вырывался пар, поднимаясь в чёрное небо. Природа сегодня была не в ударе. И все животные в округе молчали. Даже коты грелись у раскалённого очага на первом этаже башни, где на стуле дремал дворник. А на улице же не было никого, даже собаки. Зловещая ночь вступала в свои права, морозя всё живое холодом приближающейся зимы.
И в эту ночь благо тем, кто имеет свой дом, где натопленная печь охраняет тепло. Счастье тем, кто может позволить себе спать под толстым одеялом. Радость тем, кому никуда не надо идти.
Эти люди уже в чём-то счастливы. Они не бездомны, и не жмутся по мрачным переулкам в поисках тепла, им не надо искать грязный подвал для сна, и объедков для ужина. У них уже что-то есть.
И мир, как бы, благоволил им. Но нет. Мир был равнодушен. Его ничего не радовало и не печалило. Его ничего не трогало. Он жил, оставаясь в стороне от самого себя.
Мир просто спал.
Эдик проснулся от жуткого холода. Вокруг него сгустилась тьма, и из-за неё нахлынула волна страха. Он поднялся, ощущая, как холод пробирает его до костей. Но кроме этого он почувствовал, что, несмотря на то, что он просто спал на земле, силы восстановились.
Когда глаза привыкли к темноте, Эдик увидел лежащие на земле сумки с золотом, а затем посмотрел на ноги. Сапоги давно изорвались, оставшись где-то вдалеке, и босые ноги пестрели грязью и засохшей кровью.
Он вспомнил, что владеет магией исцеления и, приложив правую руку к раненой ступне, стал следовать инструкции, что читал в книге по магии вечером перед праздником урожая.
Тогда, сидя в тёплом кресле перед широким столом в кабинете внутри натопленного особняка, он небрежно просматривал эти книги. Они казались ему пустой тратой времени, ненужным хламом, на который он смотрит только потому, что хочет что-то узнать про магию. Теперь же то, что он увидел на их пожелтевших страницах, ясно всплыло в его памяти. Эти выдранные из контекста фразы помогли ему найти путь.
«Необходимо представить нужное действие! Представить, как сила потечёт к ладони. Школа исцеления основывается на призыве первичной жизненной магии, возвращающей всё на свои исконные места», — крутилось у него в голове.
И вслед за этими действиями из ладони полился слабый свет, и ранки на ступне начали заживать. Исцеление отняло неожиданно много сил. После второй ступни Эдик понял, что если так пойдёт и дальше, то он просто свалиться от усталости и станет лёгкой добычей для врагов.
