Едва появившись, он вызвал к себе всех командиров. Тут же оказался и Антон. Он прибыл в середине ночи с подкреплением от лейтенанта Достальского. Ребята у него были бедовые, они сделали очень много, а главное, заставили небольшие группки насекомых, которые разбредались по пригородам, повернуть назад. Практически, залатал прорыв, из-за которого выстраивали вторую линию обороны. Но теперь ударить следовало тут — по заводоуправлению.
Еще раз проверив, что все готово, приказав Ростику с его взводом по-прежнему брать водонапорную башню, Дондик пальнул в воздух красную ракету. Люди поднялись, но уже не бросались вперед, как на Зимний. После всех увещеваний Ростика, Кима и некоторых других комвзводов было придумано нечто, что обещало снизить потери. А именно — передняя шеренга, еще не начав движения, выставила перед собой сплошную стену из толстенных, в два миллиметра, стальных листов, имеющих петельные захваты по сторонам и в середине. Вторая шеренга подняла щиты полегче и водрузила их над головами. Люди использовали придуманное еще римлянами построение, называемое «черепахой». «Черепаха», выстроенная на главном направлении, проползла по трупам насекомых, с хрустом раздавливая их хитин, а потом вышла на открытое пространство. До этой поры никто из защитников заводоуправления активности не проявлял. И вдруг словно ураган пронесся в свежем, утреннем воздухе — такого плотного, слитного ответа никто из людей не ожидал.
Стрелы наносили по двадцать, тридцать ударов в те места, где возникал мельчайший стык. Некоторых из солдат они все-таки задели. Главным образом, пострадали плечи людей, их почему-то выставляли между краями щитов чаще всего. Раненых даже не пытались перевязать, просто сдвигали вглубь и перли дальше.
— Еще немного, — шептал Ростик, не рискуя выглядывать, считая про себя шаги, приготовившись заорать команду, когда будет нужно.
Его взвод, в который влились остатки команды Кима, образовал собственную «черепаху», но ползла она не вперед, а вбок. Вот только получалось как-то нехорошо, они отставали от остальных, и если атака на водокачку сорвется, они не сумеют даже помочь своим. Но все эти планы оказались совершенно лишними…
С крыши управления, откуда-то из слухового окошка, навстречу людям протянулся дымный, не очень даже быстрый след. Удар этого предмета об асфальт прозвучал тихо, словно это была легкая пластмасса, которая тут же рассыпалась бледным на солнце дымом. И тут же вся ситуация изменилась. Люди, которые оказались рядом с этой шашкой, попадали, бросая все, закрыли лица, кашляя, многие, шатаясь, побежали прочь…
И сейчас же в рассыпавшийся строй ударили стрелы насекомых. С прежней, уже отработанной точностью, плотностью и силой.
Первые два ряда людей скосило целиком, но именно плотность стрельбы спасла последующих, потому что каждый, кто получал по пять-семь стрел, неминуемо спасал двоих-троих из тех, кто шел следом.
В этот момент Пестель и попытался восстановить порядок. Он выстрелил в воздух, обращая на себя внимание бегущих, схватил двоих или троих за руку, приказывая поднять щиты, но смысла это не имело. Еще одна шашка, еще два-три шквальных залпа со стороны насекомых — и люди были опрокинуты окончательно.
Пестель получил стрелу в плечо, а потом еще и в бок. Ростик сжал зубы, он хотел выскочить из «черепахи», вытащить Пестеля из удушающего облака, но лишь опустил голову. Он не мог этого сделать. А когда поднял глаза, на том месте, где только что крутилась длинная фигура бывшего волейболиста, никого уже не было. И тотчас эту часть площадки затянули клубы желто-серого густого дыма.
Ростик не поверил глазам — химатака! Откуда, как они узнали о такой возможности? Кто их надоумил? Чтобы сориентироваться получше, Ростик оглянулся.
Дондик стоял у кустов и орал что-то, размахивая руками, кашляя, командуя теми, кто пытался хоть кого-то вытащить из дыма. Но у него плохо получалось, его не слушали. Единственное, что спасало, это относительно поредевшая стрельба из заводоуправления — насекомым тоже трудно было целиться в дым.
Взвод Ростика дымное облако почти не задело, и ему удалось сохранить строй. Ростик скомандовал, и они стали пятиться. Иные стрелы все еще долбили в их металлические щиты, иногда кто-то начинал давиться, глотнув даже не дыма, а одного его запаха, но, в общем, отошли дисциплинированно и без потерь.
