Как и все выпускники лицеев, Игорь легко мог думать о нескольких вещах сразу — и, размышляя о Стёпке, вел разговор об остановке на перекус. Решили и правда остановиться, вылезти наверх и поесть на свежем воздухе. Вот тут и впрямь следовало вооружиться — неизвестно, что в лесу упадет на голову в дерева.
Борька остановил лесоход и включил внешние динамики. В лесу было тихо-тихо, и всем стало ясно, как здорово распугал живность «индрик». Игорь включил системы связи и сказал, усаживаясь в кресло:
— Вы давайте, а я пока попробую связь.
Эфир говорил на разные голоса. Видео Игорь не включал, а до границ колонии было всего ничего, поэтому мощная аппаратура ловила чуть ли не комбрасы. Игорь с усмешкой гонял настройку туда-сюда, поймал Озерный — столица передавала музыку. Тогда, вздохнув, Игорь вышел на видеосвязь с Прибоем, отработал сеанс и, отключив все, кроме приема, полез наверх.
На плоской крыше можно было и в самом деле устроиться не хуже, чем на площадке для пикника. Девчонки мудрствовали недолго — на одноразовых тарелочках дымились толстые отбивные с жареными картошкой и грибами, лежало малиновое желе, свежий хлеб был нарезан полукруглыми ломтями, стояли стаканчики с шипучкой. Среди посуды лежали ИПП.
— Неплохо мы придумали с этой экспедицией, — торжественно сообщил Борька, поднимая свой стаканчик. — Ну — за удачу!
И Н Т Е Р Л Ю Д И Я: ШУТКА
[20]Так бывает, так бывает:
Ради шутки, на потеху
Кто-то крикнет: "Погибаю!"
"Помогите!" — вторит эхо.
А иной совсем без риска
Со смешком черкнет записку:
"Помогите человеку!"
И бутылку пустит в реку.
Но другой прочтет, поверит.
Но другой — рывком за двери!
И в бушующую полночь
Тут же бросится на помощь!
Проплывет — сто миль и тыщу
Вдаль к тревожащему звуку.
Пусть кого-то не отыщет —
Ста в пути протянет руку!
Сам хлебнет волны и соли,
По пути засеет поле,
Дружбы новые построит,
Дали новые откроет.
Человек пойдет по звездам
По горам, обвалам грозным
И тропой первопроходца
К Марсу самому пробьется.
Но по правилу седому
Раз и он вернется к дому,
Завернет к тому, кто в шутку
Так повел по первопутку.
И услышат слева, справа:
— Это ТОТ?! Какая слава!
А иной шепнет с ухмылкой:
— А пустился… за бутылкой!
Он на это не ответит
Ни побаской, ни бывалкой,
Вдруг, задумавшись, посветит
Марсианской зажигалкой…
Но потребуют ответа:
Как же он прошел все это?
Как попался на забаву —
А вошел в такую славу?
Пусть припомнит, пусть уважит —
Как торил дорогу веку?!
Усмехнется он и скажет:
— Шел на помощь Человеку.
5.
Дмитрий Михайлович Дергачев сидел на краю стола. Пол вокруг заваливали бумаги и диски — явно сброшенные туда одним широким движением руки, поспешным и резким.
Освободившееся место занимал голый мальчишка-вабиска. Он лежал с закрытыми глазами и при этом тихо ругался по-русски, потом попросил, не открывая глаз:
— Начинайте, пожалуйста. Очень же больно.
— Черт возьми, — Дмитрии Михайлович встал, порылся в выдвинутом ящике стола, — никак не привыкну этого делать. Как вообще ты живешь в таком состоянии?..
— Великолепно, — вабиска засмеялся (и засмеялся, как человек, с людскими интонациями, отличными от смеха вабиска — похожего, но все-таки не такого). — Так, наверное, чувствует себя батарея, которую раздуло" в гнезде.
— Интересное сравнение, — в руке референта шефа комитета ксенологии появился медицинский вибронож. Дергачев помедлил и коснулся им обнаженного плеча вабиска…
* * *
Над поляной горели яркие звезды. В лес возвращалась распуганная жизнь, сквозь открытые навылет люки было слышно, как пофыркивают, переступают "у себя" кони, напевает Лиза, а Женька неразборчиво говорит и смеется.
Игорь и Степка сидели, опершись на короткий ствол инженерного орудия локтями — разглядывали небо. Игорь называл другу созвездия — совсем не те, что в небе Земли, а если и те — то «разбитые» расстоянием. Степка что-то мычал одобрительно, но потом поинтересовался вне всякой связи:
— А что ты будешь делать, когда защитишь свою работу?
— Ну, я и не начиная ее еще… — вздохнул Игорь, спускаясь с небес на землю. — Может быть, стану геологом. Буду искать руды на Лунах… — он не стал говорить о своих настоящих планах.
