— А «калаша» у тебя нету? — тоскливо спросил Степан. — Или…
— Степ, у нас давно не производят порохового оружия, — Игорь понял, что к чему. — Только на заказ для коллекционеров. В основном у нас плазмометы. Вот, — он снял со стеллажа один из образцов. — Это ИПП — индивидуальный полуавтоматический плазмомет ИжС-52. Модель устаревшая, но надежная. Вот зарядный блок — это защелка — на сорок выстрелов. Вот предохранитель — включен — выключен… Дальность устанавливать не надо, потому что нет отдачи. Заряд опасен на расстоянии до километра… Прицел — четырехкратный, вот переключение на ночной режим, вот счетчик дальности до цели, на которую наводишь оружие… Это крепление для штыка…
— Для штыка?! — изумился Степан. — Дай-ка… Легкая штука.
— Два килограмма. В армейском варианте сюда крепился еще подствольник с термобарическими зарядами.
— На кой? — Степка приложился. — Если это плазма, то она же все сжигает…
Борька фыркнул:
— А ты нэйкельца или сторка видел? Он что, в одной куртке на тебя пойдет? Доспехи же на них, они излучение поглощают… А техника вообще экранами прикрывается. Вот и приходится полагаться на механические средства — от них нужны экраны из брони, настоящей, металлической, а это тяжело…
— А чего? — на лице Степана появилась немного хулиганская улыбка, он покачал плазмомет на руке. — Я возьму?.. — Борька кивнул, пожал плечами: — А пистолет? У меня был ТТ, старый, но надежный…
— Вот, — Борька перебросил ему РПП. — Тоже тульский, но Кострова-Замятина, ТКЗ-70. Берешь?
— Тоже плазменный? — Степан подкинул в руке оружие. — Беру. Только как мне за все это рассчитаться?
— У вас что, за оружие платили? — уточнил Игорь. Степан помотал головой:
— Нет, но я там служил… — он запнулся и свел брови: — Вам нужна служба? Я готов.
— Потом обсудим, — прервал его Игорь. Степан добавил:
— За мной не заржавеет. Так-то у вас еще говорят?
7.
Вертолет вел бывший пилот императорской авиации, служивший в армейских частях пятнадцать лет. Кажется, ему доставляло искреннее удовольствие вспоминать те времена — по крайней мере, всю дорогу он пел, переходя от знаменитого марша "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…" к "Хлопнем, парень, по стакану — и послушай: без обману…"
На складе Игорь вооружился все тем же «ижем», но к своему-таки отыскал и подствольник «печка» с зарядами. Сейчас, поставив полуавтомат между ног, мальчишка с интересом рассматривал открывающуюся ему панораму Фелькишер Ланд с ее столицей Нойе Аахен. Рядом с ним сидел Димка, которого Игорь взял в полет, как гида. Он бы взял Борьку, но тот и вправду страшно торопился на биостанцию, заявив, что, прежде чем окончательно поступить в распоряжение Игоря, он просто обязан завершить один важный эксперимент, иначе ребята его распнут на дверях. Степан же — не без помощи Игоря — мирно дрых в номере.
Германцы были верны себе. Для поселения они выбрали огромное — шестьдесят на восемьдесят километров — ополье с рощицами и речушками, которое успешно обживали. Тут и там паслись стада отличных коров, стояли на высотах ровные ряды ветряков, зеленели поля… А почти в центре этого немного неровного прямоугольника располагался Нойе Аахен — крепость, образованная внешними глухими стенами сомкнутых в кольцо одноэтажных домов, над которой поднимались четыре соединенных боевыми галереями башни с вертолетными площадками на верхушках.
Слева появился вертолет — тоже Ка262бис, как и тот, на котором летел Игорь, но не серебристый, а маскировочный, с черным орлом на белом щите, украшавшем борт. В дверях стояли роторы, смотревшие вниз. За одним сидел хеерманн — ветер трепал его куртку, выбившиеся из-под кепи светлые волосы, оттаскивал в сторону свешенные ноги.
— Встречают, — сказал Димка со странной интонацией.
— Не любишь их? — осведомился Игорь, махнув рукой в ответ на взмах руки германца.
— Да нет, почему… Просто они странные, не такие, как мы… Эти еще ничего, а вот где скандинавы живут — мне ребята рассказывали — вообще край.
Вертолет начал садиться на вершину одной из башен. Снизу "давали ветер". Несколько человек, пригнувшись и придерживая ладонями кепи, стояли у зубцов.
