Германец не говорил, а давил слова не своим голосом, словно ему было тяжело шевелить губами. На левой стороне его лица снег не таял — держался плотной искристой маской. Зигфрид шумно упал на сиденье и выставил ноги в заплеванных снегом огромных унтах, что-то промычал. Лизка охнула:
— Да он же поморозился!.. Ну-ка, отойдите все! — она отстранила ребят и, встав рядом с Зигфридом, занялась его лицом.
— Тропинки нет, — косноязычно доложил тот, с трудом разлепляя глаз. — Вернее — есть, но пешеходка, даже кони не пройдут. Дальше, на перевале, ветер такой, что с ног валит. Надо возвращаться.
— Ну-ка, не говори пока ничего, — решительно приказала Лизка. — А то все это с тебя слезать будет потом.
— Как возвращаться?! — закричал Женька. — Как возвращаться, ты что?! Игорь, скажи!..
Игорь покусывал уголок губы, потом неохотно ответил:
— Зигфрид германец, горец… Если он сказал — "тропинки нет", значит — нет
— Чини скорее, Лизхен. — попросил Зигфрид, — я еще схожу посмотрю.
— Никуда не пойдёшь, — Лизка решительно выставила вперед подбородок. — Иначе останешься без половины морды.
— Да ладно… — Зигфрид улыбнулся, а Лизка щелкнула его в лоб:
— Не смей!
— Ты никуда не пойдешь, — беспрекословным тоном сказал Игорь. — Сходил, хватит… Ладно. Принимаю решение. Сходим еще по разу каждый, кроме Зига и девчонок, на полчаса. Попробуем еще найти тропу.
— Попробуйте перебраться через гранитную плиту, — снова подал голос Зигфрид. — Я не смог, сил не хватило. А вы прямиком идите туда, если что и есть, то там. Сразу туда идите, не тычьтесь никуда, а то тоже ослабеете.
— Да сразу пойдем, — Женька успокаивающе хлопнул его по плечу ладонью, — давай отдыхай. Ну что, я первый?
— Почему это ты? — толкнул друга в бок Борька. — Лучше я.
— Лучше, хуже… — Игорь отмахнулся. — Жень, проверь вертушку.
— Что ее… Понял, сделаю.
— Ты, Борь — батареи.
— Угу, а ты пойдешь, — добавил Борька. — Хитро.
— Я проверю связь, — невозмутимо добавил Игорь. — Пойдет Степка, я — вторым. Если ничего не найдем за два часа — возвращаемся… Пойдешь? — он посмотрел на Степана. Тот кивнул:
— Конечно. Сейчас…
…- Связь через комбрас, — Игорь пожал руку Степке, и тот, улыбнувшись, натянул на лицо маску и надел трехпалую перчатку, став немного похожим на медвежонка. — Если увидишь, что можно пройти, ставь маячок. Но не рвись. Поймешь, что непроходняк — плюнь.
— Я в маске, — весело ответил Степка, потопал унтами. — Открывай — а-ап! — и вывалился в буран…
…Такого Степка в жизни своей не испытывал и не думал, что такое может быть. Когда он вышел из-за корпуса лесохода, ему показалось, что ветер — это что-то очень плотное и активно сопротивляющееся. Он мешал двигаться, и Степка с неожиданным испугом понял — идти просто не получается. Ветер был сильнее его крепкого, тренированного тела.
— Фу, черт, — выдохнул он и услышал голос Игоря:
— Что такое?
— Ты же связь проверяешь, — самообладание вернулось к Степке, он чуть шагнул назад и взялся рукой за броню.
— Как раз и проверяю, — согласился Игорь. И понизил голос: — Согни корпус. Как в клинче при боксе.
— Да я уже понял, — тоже негромко ответил Степка. "А сперва испугался," — мысленно добавил он и смутился, когда Игорь добавил:
— Это бывает… Давай иди. И помни — все, что ты комбрасом «видишь», вижу и я. И пока я вижу только снег…
…Ветер и правда словно начал скользить поверху, по спине. Степка повозился с замками голенищ — подошвы унтов превратились в широкие снегоступы, идти сделалось легче. Тропинку, которую пробил Зигфрид, конечно, замело начисто, но выставленные им вешки давали из-под снега четкий сигнал, отражавшийся на экране комбраса цепочкой алых точек. Зеленая стрелочка, ползшая от вешки к вешке, и была — он, Степка.
В небольшом, похожем на трубу ущелье, ветер выл так, что становилось страшно от одного звука. Выход перекрывал косой, хищно изогнувший свой верх сугроб, очень похожий на приготовившегося к прыжку белого зверя. Внизу в нем сохранилось углубление — тут прошел Зиг. Степка достал тесак, но оказалось, что снег все еще рыхлый и легко сыпется.
За звероподобным сугробом вешки кончились, и Стёпка не мог винить германца за это. Тропинка вела и дальше — узкая, больше похожая на прилепленный к стене карниз. Тут ветер не мешал, а помогал — прижимал к камню. Но Зигфрид был прав — даже кони тут не пройдут. Однако, левее начинался гранитный откос — примерно в 40 градусов, гладкий, словно специально обработанный. Обработали его так ветер и снег — хотя на этой каменной плите снега не было, она блестела, как лед. Степка остановился, примериваясь. Да, лесоход может лазером выплавить тут подъем. Но скачала нужно посмотреть, что там, дальше.
