Старик первым кинулся к воде, но добежать до лежащей на полу фляги не успел — его поймал за ногу Слим. Флягу взял в руки Грудвар. Слим подал ему извлеченные из-под соломы грязные глиняные плошки с отбитыми краями. Наполнив первую плошку, Грудвар велел Слиму напоить больного Митея, после чего равномерно распределил оставшуюся воду между всеми обитателями камеры. Каждому досталось ровно по три глотка теплой, почти не утоляющей жажду воды.
Граис, сделав из предложенной ему плошки всего лишь один небольшой глоток, отставил посудину в сторону.
— Не хочешь пить? — удивленно глянул на него старик.
Рука его в то же время уже непроизвольно тянулась к наполненной влагой посудине.
— Вода может понадобиться больному, — сказал Граис, прикрывая плошку рукой.
Отдернув руку, старик спрятал ее за спину.
— Все равно ему уже ничто не поможет, — недовольно проворчал он, направляясь к бадье с едой.
Откинув в сторону громыхнувшую о пол крышку, он плошкой разогнал в стороны плавающую по поверхности рыбью чешую и зачерпнул жидкий, омерзительно пахнущий суп. Присев в углу, старик обхватил плошку обеими руками и начал торопливо, то и дело давясь и кашляя, глотать ее содержимое.
Следом за ним наполнили свои посудины и остальные.
— Не надейся, что этим можно хоть немного утолить жажду, — сказал, обращаясь к Граису, Слим. — Они нарочно пересаливают свое варево, чтобы после него пить хотелось еще больше.
Граис с опаской осмотрел дурнопахнущее содержимое своей плошки, — в серой, мутной, чуть теплой воде плавали рыбьи хвосты, головы со страшно выпученными белесыми глазами и склизкие полупрозрачные лохмотья какого-то овоща, разварившегося до полной неузнаваемости.
— Выглядит неаппетитно, — усмехнулся Грудвар, присаживаясь рядом с Граисом. — Но приходится есть, чтобы не протянуть ноги. Выбор блюд на этом постоялом дворе на редкость однообразен.
Граис осторожно отхлебнул глоток тюремной баланды. Чрезмерное количество соли и острых приправ, присутствующее в растворе, полностью скрадывало первоначальный вкус рыбного бульона. Впрочем, это, наверное, было и к лучшему: рыба, использованная для приготовления варева, была явно не вчера поймана.
Граис отставил в сторону плошку с рыбной бурдой и, отодвинувшись чуть в сторону, сел, прижавшись спиной к стене. Подтянув согнутые колени и обхватив их руками, он снова мысленно вернулся к последнему разговору с Кричетом.
Интересно, какую еще информацию скрыл от него руководитель проекта? Каких же тогда действий он ожидал от него, если их общей задачей было восстановление буферной зоны на территории Йера? Если Кричет не вполне доверял Граису или опасался, что тот мог не справиться с порученным ему заданием, то мог просто отправить вместо него другого ксеноса. Однако ему почему-то был нужен именно Граис.
Ксеноса раздражало, что сам он, как ни старался, никак не мог понять, что же задумал Кричет. Каким образом он собирается переломить непростую ситуацию, сложившуюся в Йере, с тем чтобы не допустить окончательного разрушения буферной зоны?
Имея формальную возможность, сославшись на недоверие руководства, отказаться от дальнейшего выполнения порученной ему миссии, Граис тем не менее совсем не собирался этого делать. Он прекрасно понимал, что его отказ от участия в проекте практически перечеркнет огромную работу, проделанную десятками различных подразделений Центра, и, в конечном счете, поставит под удар иные миры, находящиеся на пути следования событийной волны, остановленной на территории Йера.
— Все думаешь, — прервал размышления Граиса старик. — А что толку? Думай не думай — конец один.
— Ты ошибаешься, — Граис даже не повернул головы, — конец у всех разный.
— Ну да?! — недоверчиво и злобно буркнул старик. — Как это разный? Самый что ни на есть одинаковый: хлоп — и тебя уже нет.
Он что-то еще сказал, но Граис уже не слушал ворчуна.
Ишь обиделся, подумал Граис, и на что? Вот мне обижаться есть на что — после нескольких десятков успешно проведенных операций на четырнадцати планетах меня собираются использовать как разменную пешку в какой-то многоходовой комбинации, о которой я ничего не знаю. Что я, бездарность или новичок какой, непригодный к работе ксеносом? Граис вдруг услышал храп и повернул голову: старик спал, привалившись к стене. Веки его слегка дрожали, чуть приподнимаясь, красные и нездоровые на вид. А ведь в такой ситуации, вдруг подумал Граис, можно уже не придерживаться разработанного в Центре плана. Это как раз те самые непредвиденные обстоятельства, которые позволяют мне действовать по своему усмотрению. А поэтому, как бы подытожил он, нужно не союз заключать с Сирхом, а устранить его посредством кахимского наместника. Ведь через два дня, насколько он понял из случайно Услышанного разговора шалеев, наместник должен прибыть в Халлат и лично заняться рассмотрением дела вновь заявившего о себе Граиса из Сиптима.
